Она склонилась, осторожно обняла меня, и мне на щеки закапали горячие слезы.
– Белла, я так перепугалась!
– Прости, мама. Но все уже хорошо, все в порядке, – успокоила я.
– Хорошо уже то, что ты наконец пришла в себя, – она присела на край кровати.
Я вдруг поняла, что понятия не имею, сколько времени прошло.
– Долго я пробыла без сознания?
– Сегодня пятница, дорогая, так что довольно долго.
– Пятница? – Я ошеломленно попыталась сообразить, какой день был тогда, но вспоминать об этом мне не хотелось.
– Некоторое время тебя держали на успокоительных, дорогая, – слишком уж много травм ты получила.
– Знаю, – я отчетливо чувствовала их все.
– Тебе повезло, что рядом оказался доктор Каллен. Такой приятный человек… хоть и очень молодой. И похож скорее на супермодель, чем на врача…
– Ты познакомилась с Карлайлом?
– И с Элис, сестрой Эдварда. Она очень милая.
– Очень, – с жаром подтвердила я.
Она оглянулась через плечо на Эдварда, с закрытыми глазами полулежащего в кресле.
– Ты не говорила мне, что в Форксе у тебя появились такие хорошие друзья.
Я поерзала и тут же застонала.
– Где болит? – встревожилась мама. Эдвард мгновенно открыл глаза, вглядываясь в мое лицо.
– Все хорошо, – заверила я обоих. – Просто забыла, что двигаться не стоит.
Эдвард снова погрузился в мнимый сон.
Пользуясь тем, что мама ненадолго отвлеклась, я поспешила увести разговор от своей скрытности.
– А где Фил? – быстро нашлась я.
– Во Флориде… да, Белла, ты не поверишь! Мы как раз собирались уезжать, и тут такие новости!
– С Филом подписали контракт? – предположила я.
– Да! Как ты догадалась? С «Санс», представляешь?
– Здорово, мама! – воодушевленно, как только могла, откликнулась я, хотя понятия не имела, что это значит.
– Вот увидишь, в Джексонвилле тебе понравится! – захлебывалась она, а я непонимающе смотрела на нее. – Когда Фил завел разговор об Акроне, я немного забеспокоилась – там и снег, и все такое, а ты ведь знаешь, я терпеть не могу холод, и вот теперь пожалуйста – Джексонвилл! Там всегда солнечно, а влажность терпимая. Мы подыскали прелестный домик – желтый с белой отделкой, с верандой, как в старых фильмах, и огромным дубом возле самого дома, и всего в нескольких минутах от океана, вдобавок у тебя будет отдельная ванная…
– Мама, подожди! – прервала я. Глаза Эдварда были закрыты, но лежал он слишком напряженно, чтобы его могли принять за спящего. – Что ты такое говоришь? Я не поеду во Флориду. Я живу в Форксе.
– Теперь это ни к чему, глупенькая, – засмеялась она. – Теперь Фил гораздо чаще будет дома… мы подробно все обсудили, и я готова поменять игры на выезде на половину времени с тобой и половину с ним.
– Мама… – Я колебалась, гадая, какое решение на этот раз окажется самым дипломатичным. – Я хочу жить в Форксе. В школе я уже освоилась, у меня появились друзья. – При этих словах мама снова взглянула на Эдварда, и я привела другой довод: – И потом, я нужна Чарли. Ему там совсем одиноко, а готовить он вообще не умеет.
– Ты хочешь остаться в Форксе? – мама была сбита с толку. Эта мысль оказалась выше ее понимания. Она метнула взгляд в Эдварда. – Почему?
– Я же объяснила: из-за школы, Чарли… ой!
Пожимать плечами не следовало.
Мамины руки затрепетали на весу надо мной, не находя ни единого места, которое можно было бы погладить. Наконец она удовлетворилась моим незабинтованным лбом.
– Белла, дорогая, ты ведь терпеть не можешь Форкс, – напомнила она.
– Не настолько сильно.
Она нахмурилась, некоторое время переводила взгляд с меня на Эдварда и обратно, на этот раз почти демонстративно.
– Это из-за него? – шепнула она.
Я открыла рот, приготовившись соврать, но мама смотрела мне в глаза так пристально, что я поняла: она меня раскусит.
– В том числе из-за него, – призналась я. Пояснять, насколько велика роль Эдварда, было не обязательно. – Значит, с Эдвардом ты уже пообщалась?
– Да, – она колебалась, глядя на его совершенно неподвижную фигуру. – И как раз хотела с тобой об этом поговорить.
Ой.
– О чем об этом?
