– А почему нет? Группы собраны небольшие, от пятнадцати до тридцати человек. Мне пленный говорил, когда пугать пытался, что их много. Потом его скобами к забору прибили.
– Жестко вы работаете, – Кубаткин даже передернулся. Или мне показалось?
– Вы бы сарайчик видели. Или девку, ребенка совсем, что эти суки на четверых разложили, – ледяным голосом произнес я.
– Да все я понимаю, я ведь не осуждаю, напротив. В этот район предстоит заброска отряда диверсантов. Конкретно для истребления всей этой падали. Два взвода десантников. Все опытные бойцы, партизанили и раньше.
– Опасно. Там у немчуры сейчас зады в мыле, после наших пострелушек.
– Ну, так и они не лыком шиты. Ребят забросят не на один день. Планируется создать подпольную базу и с нее работать по очистке местности. Предполагается не вступать в бои с немецкими войсками. Только с предателями. Нужно уничтожить эту заразу, пока она не разбежалась на всю страну.
– Ну, если долговременная перспектива, то очень может быть, что получится, – я кивнул соглашаясь. – Главное, чтобы простым людям от этого не поплохело. Итак, живут как на бочке с порохом.
– Ребята будут работать аккуратно. Им не впервой. Александр Петрович, вы задержитесь на минутку, а вы товарищ лейтенант, свободны.
– Есть, – я поднялся со стула и вытянулся. – Разрешите идти?
– Идите, лейтенант, поправляйтесь. И спасибо вам еще за декабрь.
Я округлил глаза, надо же, помнит, стало быть, ну и хорошо. Я развернулся и вышел за дверь. Петрович знаком показал мне подождать, надо поболтать с шофером. Больно уж пепелац у него крутой.
Спустившись по лестнице, в дверях столкнулся с каким-то человеком, одетым в гражданку.
– Извините, товарищ командир, – человек подслеповато щурился, и этот прищур показался мне знакомым.
– Василий Гаврилович?
– Да? – произнес человек удивленно и уставился на меня.
– Новиков Сергей, мы с вами в Москве встречались, осенью, помните?
– А, товарищ Новиков, извините, сразу не признал, – неподдельно, с искренней радостью в голосе, воскликнул Грабин.
– Рад вас видеть в добром здравии. Какими судьбами вы здесь?
– Я по профилю, только вот извините, но большего вам сказать не могу, не имею права, – проговорил Грабин и осмотрелся по сторонам.
– Прекрасно вас понимаю и не настаиваю. Слышал отзывы от танкистов, о вашей пушке, только самые хорошие.
– Да, поработали мы. Я не один ведь, здесь у нас целое КБ. Вы, товарищ лейтенант, извините, меня ждут на совещании. Если вам не трудно, заходите в гости. Я живу в общежитии, при заводе. После восьми вечера обычно свободен.
– Обещаю, тем более, что с вами всегда есть, о чем поговорить.
Мы попрощались друг с другом и разошлись. Я вышел на улицу, осмотрелся.
Город казался совсем иным, не тем, что я видел зимой. А главное отличие, конечно, было в людях. Заводы работали, с продовольствием наладилось. Видел, как ремонтируют трамвайные пути, наверное, скоро запустят. Проходящие мимо солдаты вызывали уважение. В новенькой форме, похожей на «афганку», вооруженные кто ППС, кто новыми карабинами Симонова.
– Товарищ лейтенант, не угостите папироской? – раздался голос сзади.
– Конечно, – произнес я, доставая пачку. На меня смотрел парнишка лет восемнадцати, в петлицах ничего нет, – угощайтесь. Пока парень вытаскивал и закуривал, я разглядывал его. Невысокого роста, но крепкий, из-под пилотки виднеется короткий ежик волос. На щеке справа свежий шрам.
– Потрепало уже? – спросил я, кивнув на шрам.
– Да немного, из госпиталя вышел две недели назад. Пока не распределили еще. Я зенитчик, как полк соберут, так опять на фронт.
– А что, здесь зенитчики не нужны? – удивленно спросил я.
– Да здесь хватает. Тут такое прикрытие, муха не пролетит. На фронте нужнее буду. Спасибо за табачок, товарищ лейтенант.
– Не за что, счастливо тебе, зенитчик.
Парень пошел дальше, я подошел к машине. Не успели толком поговорить, вышел Истомин.
– Прыгай, едем домой, – махнул он рукой.
Я послушно полез на сиденье. Хлопнула дверь со стороны Истомина.
– Семен, давай к Адмиралтейству, там покажу.
– Есть. Вы бы адрес сказали, товарищ старший майор, я город отлично знаю, еще до войны здесь работал.
– Тогда на Якубовича, – произнес Истомин, а я невольно улыбнулся. Помню в прошлом году, когда рассказал нашему генералу о Якубовиче из моего времени, вызвал у него приступ смеха.
– Как ваши-то, видели уже? – задал я вопрос, решив поговорить пока ехали, хотя тут и недалеко.
– Только что звонил, твоих привезли, жене, правда, не сказал, что сам в госпитале. Сказал служба, дел много. Если сама не спросит, ты не говори, понял?
