– Ну тебя к черту, с твоим везением! Я теперь без этого из города не выезжаю, – махнул рукой на содержимое багажного отсека Истомин.
А в багажнике лежали три ППС, запасные магазины, два цинка патронов. Гранаты в подсумках.
– Вон в том мешке, – ткнул пальцем в угол багажника Петрович, – пистолеты. Ты вроде бы от немецкого не отказывался раньше?
– Да ни за что, – ответил я, доставая люгер и проверяя магазин.
– Бери его, ППС и пару гранат в машину.
– Товарищ старший майор, мы куда едем-то, воевать? – офигел я, смотря, как Истомин да и Семен тоже снаряжают оружие.
– Да часть одну надо проинспектировать, но постреливают там. Передовая близко, всяк может получиться, – загадочно произнес Петрович.
– Тем более не понимаю, почему вы без охраны?
– Да не суетись ты, проскочим. Тут везде посты наши, оружие так, для самоуспокоения.
Петрович совсем страх потерял. А если диверсы опять вылезут? Надо глядеть в оба.
– А на хрена мы на такой машине поперлись на передовую? Взяли бы полуторку.
– Так нужно, говорю тебе, все здесь нормально. И вообще, замучил уже вопросами. – Я примолк.
Не обманул, доехали и, правда, спокойно. Только три раза документы проверяли. Посты грамотно замаскированы. Вроде нет никого, как вдруг встает на дороге человек с жезлом, «гаишник» типа, и к обочине показывает.
А ехали мы, как оказалось, в ту часть, которую покинули ранеными несколько дней назад. Когда сообразил, мысли в голове завертелись. Едва машина остановилась, бросился вон из нее, забыв про костыль.
– Эй, жених хренов, ногу забыл! – смеясь, прокричал мне вслед Петрович, но я уже не слушал его. Из палатки с красным крестом вышла та, о которой думаю все время. Я летел как на крыльях, навстречу своему счастью.
– Вернулся! – радостно завопила Светланка, как только увидела меня.
– Я же обещал, – хватая свою ненаглядную и поднимая в воздух, ответил я. Правда, пришлось тут же ставить на место, в боку прострелило острой болью. Видимо, лицо у меня было еще то, так как Светик, помрачнев, принялась меня осматривать.
– Вот, товарищ санинструктор, принимайте больного, – раздался за спиной голос Истомина.
– Здравия желаю, товарищ старший майор, – бодро отрапортовала Света.
– И тебе не хворать. Скажи, красавица, девочка из Ленинграда прибыла уже?
– Новенькая? Да, вчера приехала. А что?
– Иди, собирайся, на новое место службы едешь, – ответил Петрович. – Пойду с вашим грозным эскулапом поговорю.
Петрович отправился к палаткам, а мы стояли и смотрели друг на друга во все глаза.
– Куда это меня, ты знаешь? – спросила Света, прерывая молчание.
– Понятия не имею, он ничего мне не говорил, – смущенно ответил я.
– Пойду собирать вещи, хотя какие там вещи!
Девушка вернулась через десять минут с небольшим узелком стираных вещей.
Почти следом за ней появился и Истомин с военврачом второго ранга.
– Так значит, забираете у нас лучшую сестру? – услышал я его слова.
– Так точно, – ответил Истомин.
– А-а! Вон это кто примчался, – указывая на меня, продолжал врач. – Ромео вернулся.
Я смущенно опустил голову, пряча взгляд. Светланка также стояла с поникшей головой.
– Поезжайте, дети, будьте счастливы и берегите друг друга, – закончил доктор свой монолог, отдал честь и, повернувшись, зашагал обратно в палатку.
– Давайте в машину, возвращаться пора, – нетерпеливо проговорил Истомин.
– Сережка, куда мы? – садясь в машину, пролепетала Света.
– Поехали, по дороге все расскажу, – вместо меня ответил Петрович. Я лишь пожал плечами.
– Итак, лейтенант Новиков, серьезные ли у тебя намерения в отношении санинструктора Светланы?
– Конечно, и вы это прекрасно знаете, – кивнул я в ответ.
– Светлана, а у вас? – продолжал Истомин изображать попа в церкви.
– Да, – чуть слышно ответила девушка, не поднимая головы.
– Ну и замечательно. А везу я тебя, Светланка, в Ленинград. Там мы вас распишем и вперед, принимайтесь за создание новой ячейки общества. Возражения?
Девушка хотела что-то ответить, но не решилась. Подняв глаза, пристально посмотрела в мои.
– Ты серьезно?
– Да, – утвердительно качнул головой я.
Доехали обратно еще быстрее, так как уже не было таких придирчивых проверок. Когда подъехали к дому Истомина, а теперь и моему тоже, Света спросила:
