темноте. По ночам было уже очень холодно, а на нас только камуфляж. Хорошо хоть, белье теплое одели перед выходом и посушиться удалось у костерка, иначе замерзли бы. Понятно теперь, насколько немчуре хреново – ватников у них нет, мерзнут в своих тощих шинельках. Кстати, это здорово сыграло нам на руку, когда решили остановиться на одном заброшенном хуторе на ночевку. Просто совсем из сил выбились, решили отдохнуть. Мороз ночью стукнул градусов десять, а может и больше, так что в нашей легкой одежке было холодно. Так вот, только разместились в одном сарае – хутор был почти не разорен – как заявились немцы. Три мотоцикла и БТР, обычный набор. Из-за холода, наверное, даже не стали проверять дома и остальные постройки, а сразу забрались в одну из хат, и вскоре оттуда стало доноситься пьяное пение и смех.
– Видать, часто тут бывают – вон, даже печку затопили, – произнес Вано, торчавший у щели в стене.
Смылись от начальства побухать, наверное. А чего, предлог всегда один – нужно патрулировать, вот и отдыхают. Чего особо напрягаться-то в своем тылу.
– Вано, как у тебя рука? – тихо спросил я.
– Чего задумал? – Вано настороженно взглянул на меня. В его голосе слышалось беспокойство.
– Говоришь, все в хату забрались? – продолжил я.
– Все до единого. На улице никого не видно.
– Если так и не выставят часового – надо к БТРу сползать.
– Ладно, давай подождем только. Пусть укладываюся спать.
– Хорошо. У них в БТРах почти всегда взрывчатка есть – на всякий случай таскают.
– Все понял. Заминировать хочешь?
– Да, только валить потом отсюда надо будет со скоростью зайца.
– Поспи пока, я посижу, – предложил Здоровый.
Авантюра, конечно. В нашей-то ситуации – и так рисковать. Но накачка замполитов уже прочно въелась в подсознание: «Бей врага повсюду». Вот и попробуем. Да и видели мы по немецким тылам чересчур много такого… По карте выходит, что до ближайшего населенного пункта километров восемь, не меньше. Дорога тут одна – мы пробирались вдоль нее – особого ажиотажа на ней не было. Наши самолеты часто летают к Дону – бомбить переправу и сосредоточивающиеся войска противника. По пути могут и колонну раздолбать, так что, будем надеяться – все пройдет тихо и спокойно для нас. Тут, кстати, небольшая рощица поблизости, в ней и скроемся.
Не успели мы набедокурить. В середине ночи меня разбудил нездоровый шум. Открыв единственный глаз, я с беспокойно закрутил головой.
– Не получится, командир, их, видно, по тревоге подняли, – пальцем ткнул себе за плечо Вано, повернувшись ко мне.
– Чего, сваливают? – протирая глаз, спросил я. Выспался, кстати, хорошо.
– Ага, бегают как наскипидаренные. Вон, слышишь? – Вано, прилипнув к щели между досками, наблюдал за происходящим.
Я осторожно приблизился к нему. Здоровый пододвинулся, уступая мне место, а я заглянул в щель.
Картина маслом. Немчура в суете грузится на технику, один байкер уже развернул свой «Цюндап» и медленно покатил вперед. БТР корячился дольше.
– Только бы сжечь не захотели, – заметил я.
– Да не, не станут. У них тут что-то вроде «малины», похоже, – привел довод Вано.
– Ну и ладно, пусть валят, нам легче будет, – я с облегчением откинулся на солому.
Немцы и правда уехали, не причинив нам беспокойства. Вано после их отъезда навестил ту хату, в которой они «гудели», принес немного продуктов. Немцы собирались в спешке, видимо, забыли. Перекусив, дал отдохнуть Вано. Сменив мне и себе повязки, тот вырубился мгновенно. Ну, хоть и здоровый, но не железный же он. Я тихо сидел и чистил оружие. С одной рукой, правда, не очень получалось. Сначала тщательно выскоблил винтовку, затем занялся пистолетом. Часа через четыре, чтобы убить время, пока спал Вано, вычистил и его пулемет. Патронов к последнему тоже осталось мало – пол-ленты, не больше. У меня – пара магазинов к пистолету и – около трех десятков патронов к винтовке. Пострелял-то я немного.
Проспал Здоровый почти шесть часов. В районе десяти утра, на востоке началась такая канонада, что, казалось, – фронт где-то рядом. Артиллерия долбала вовсю, а в небе постоянно кружили самолеты. Мы пока сидим, высовываться рано. Ближе к вечеру, если ничего не случится, будем вылезать отсюда.
Когда начали сгущаться сумерки, небо на востоке зажглось красочным фейерверком. Просто днем мы этого не видели. Ориентируясь на зарево от пожаров и взрывов, мы медленно пробирались домой.
Ночью же случилась беда. Ну никак не ожидал, что фронт так изогнется за несколько дней. Выйдя из очередных зарослей ивняка, по которым мы с тудом пробирались, чуть не вперлись прямо на немецкие позиции. Точнее, впереди – буквально в полукилометре – находились немцы: палатки, танки, броневики и прочая техника – никак не меньше дивизии. Двинув левее, мы устремились на север, резонно предположив, что южнее гитлеровцев больше. По крайней мере до нашего выхода было именно так.
Продираясь по кустарнику и тихо матерясь, попали прямо в руки воинов доблестной и непобедимой. К своим вышли, значит. Уже спустя пару минут чуть не пожалели, что вышли не к врагу. Взявшие нас в плен бойцы, недолго думая, отвели нас к командиру полка. Почему именно к нему? Да просто он нам по дороге попался. А позже узнали, что всего полка тут – сто пятьдесят штыков, вместе с ранеными.
Полковник Маслин, командир стрелкового полка, в который мы попали, с ходу захотел нас «под ружье» построить. На все попытки и просьбы связаться с отделом НКВД полковник лишь матерился:
– У меня бойцов нет совсем. С утра пойдете в атаку вместе со всеми, нам из окружения выходить надо, а уж потом – посмотрим.
