повесил.
– Веди, служивый, – я кивнул парню. Тот указал направление и пошел следом за нами.
Отойдя на несколько шагов от землянки, я остановил пробегающего бойца, тот куда-то торопился и сначала отмахнулся от меня, но я удержал его за рукав шинели.
– Братуха, а где мы? – осторожно спросил я, ловя на себе настороженный взгляд. У особиста-то забыл спросить.
– Во даешь! – присвистнул боец. Розовощекий худой парнишка лет восемнадцати смотрел на меня с улыбкой. – Ты откуда, с луны, что ли, свалился?
– Почти, чуток пониже, но тоже больно, – с трудом улыбнувшись, ответил я.
– Сто девяносто третий стрелковый полк – так откуда вы?
– Да хрен его знает, братка. Очнулись вон в той землянке.
– А, так вы эти, которые утром в окоп свалились? – закивал парнишка.
– Ага, спасибо.
Паренек опять кивнул и двинул дальше по своим делам.
Я обернулся к часовому, а тот, повернувшись, указал мне на соседний блиндаж.
– Туда идите – доктор там.
– Спасибо, – кивнул я, и мы с Вано двинули туда, куда указал боец.
– Это еще что такое, кто разрешил вставать? – встретил нас в землянке строгий голос военврача третьего ранга.
– А кто запрещал? – пытаясь улыбаться, спросил в свою очередь я.
– О какой герой, с гонором, – как-то зло буркнул врач.
– Да нет, обычный я. Просто пошутил, я не знал, что мне вставать нельзя. Нас ваш особист к вам послал. Извините, если нагрубил.
– Ладно уж, возвращайтесь к себе и ложитесь. Я зайду к вам, как только освобожусь. И зачем он вас послал?
– Как прикажете. Нам приказали явиться, мы и явились.
– Молодцы, ухарцы. Марш в землянку и отдыхать, – тоже с улыбкой ответил военврач и вернулся к занятию, от которого я его отвлек своим приходом.
– Есть, – честь я отдавать не стал, голова пустая.
Вернувшись в нору, в которой я пришел в себя несколько минут назад, затеял разговор с Вано.
– Ну вот, Вано, скоро будем у своих. Ты как, рука болит?
– Да нормально. Болит немного, главное – отдохнул хорошо. Думаешь, быстро приедут?
– Если до Истомина дойдут сведения, то – быстро. Скоро отдохнем по-настоящему, с банькой и чайком.
– Ага, на губу бы не попасть за то, что метки не пришили, – поцокал языком Вано.
– Думаю – отвертимся. Хотя, зная Петровича – может ведь и «закатать».
– Ну что, пришли в себя? – раздался голос за спиной. Обернувшись, увидел на входе знакомого доктора.
– Так точно, – хором ответили мы с Вано.
– Хорошо. Давайте посмотрю ваши раны, нужно повязки сменить.
– Серег, из Москвы получен приказ… – Истомин стоял передо мной.
– Слушаю, товарищ старший майор госбезопасности, – я вытянулся по стойке «смирно».
– Выбирай сам: в госпиталь или домой? – задал вопрос Петрович, прекрасно зная ответ.
– Товарищ старший майор…
– Все ребята были переправлены в Куйбышев.
– Дед, как он? – осторожно спросил я.
– В порядке, выкарабкается. Ранение серьезное, о восстановлении пока речь не идет, но жизнь уже вне опасности.
– Слава богу! – выскочило у меня. Истомин и глазом не моргнул.
– Так вот, я думаю отправить тебя домой, там будешь лечиться. А ребят мы позже к тебе переправим, когда в состоянии будут. Всем крепко досталось, о службе придется пока забыть, на время.
– Как прикажете. Я, если честно, и сам чувствую, что отдохнуть надо. Что по заданию?
– Теперь можно и о деле. Основную задачу выполнили отлично. Может, еще и благодаря этому, у немцев сейчас такой разброд стоит, что мы этим с успехом пользуемся. Войска вермахта, после поражения в Сталинграде, на запад – бегут. Главная цель была достигнута. Большой ценой, но – достигнута. В районе Сталинграда были окружены и разбиты части вермахта, на которые Гитлер возлагал надежды. Они должны были отрезать нас от нефти – не вышло. Конечно, мы тоже понесли немалые потери, и речи о том, чтобы сейчас двинуть на Берлин, нет. Но вот выйти в район Донбасса и начать наступление на Харьков мы должны, причем – буквально на днях.
– Хорошие новости. Но думаю – это не все. Наверняка есть и плохие?
– Куда без них. Кавказ шумит.
– Местные? – нахмурившись, спросил я.
