она убирала с него шипы – и ставила вместо них заточенные до остроты бритвы клинки. Предыдущий бой многому научил орчанку, и она разработала свою тактику боя против хаоситов. Тяжёлый щит вращался в её руках, просто перемалывая раскалённые тела на части, разбрызгивая их во все стороны. Привыкшие кичиться собственной неуязвимостью, создания с границ Вселенной впервые за века существования мироздания ощутили себя смертными… и, ощутив, испугались. А яростная амазонка, не сбавляя хода, рвалась вглубь, работая волноломом для своего небольшого отряда. И её силы, её неистовства хватало для того, чтобы наступать там, где совсем недавно отступали. Мастер не только клинка, но и щита, сейчас она была в своей стихии. Рывок, удар, прокрут… летит раскалённая плоть, слышится шипение и тускнеет яркий свет магмы. Толчок, вновь прокрут, и освобождённые лезвия впиваются в тело очередного противника. Рейд начался!
В тёмных подземельях тишина. Айяр скользит меж скользких валунов, как оживший сгусток мрака. Позади, в двадцати шагах, шла основная группа. Хоть и обладающие звериным чутьём и гибкостью, они не могли соперничать с ночным воином.
Легко проскользнуть меж двух сталактитов, повернуть к неприметной пещерке… и с размаху насадить на клинок маленькое тщедушное тельце, на обратном хвате развалив голову второму. Напрячь руки, не позволяя телам упасть на пол – мало ли что звякнет, аккуратно опустить незадачливых часовых на пол и вновь пойти вперёд. Рейд начался!
Стрелы падали всё чаще. Странная порода полулюдей-полуживотных, столь успешно оккупировавшая все горные высоты вокруг, и была выведена для метания стрел. Пожертвовавшие нормальным строением тел ради искусной стрельбы, они выпускали стрелу за стрелой, и частый перестук наконечников о щиты мешал, не давая сосредоточиться. Ируг аккуратно вытащил испачканную в крови руку с зажатым в ней наконечником из-под тела Аарха, отшвырнул осколок кости в сторону и взялся за древко. Тащить нужно было ровно и плавно, самыми кончиками пальцев: кто знает, как отреагирует на лишнюю боль тело, в буквальном смысле размазанное внутри скал? Одна из наиболее удачных стрел пробила плетёный щит, и отлетевшая от наконечника заноза расцарапала щёку. Руки отставного маршала не дрогнули, он продолжал тянуть стрелу столь же аккуратно, но аналитический ум уже прикинул, что эти поделки на скорую руку не выдержат более получаса. Затем или уходить, или погибать тут, создавая для Аарха последний, самый надёжный шит – щит собственных тел. Поторопись, малыш!
Тонкие, звенящие струны небытия. Они натягиваются всё больше – и начинают с тихим шелестом лопаться. И каждая – словно удар чем-то холодным под сердце. Хочется упасть, закатив глаза, и отдыхать целую вечность. И это не малодушие: иногда усилия не стоят затраченных сил, особенно если знаешь, что впереди тебя ждёт подруга с чёрными как смоль волосами. Но – мир. Люди, оборотни, ворчливые гномы и так и не ставший другом Родерик. Марго с её вечными заскоками – и сын, его сын, которому должны достаться очищенные от хаоса Проклятые земли. Огромная долина, полная древних тайн, мигом сделает малыша богаче и влиятельней многих королей. Но за него можно быть спокойным: род Домин и род Риксов мигом отучат лезть в их дела всех, даже королей. У тебя будет всё хорошо, малыш! Вот только если я смогу связать эти расползающиеся нити! Связать – и сделать ещё один шаг. И ещё! Рейд продолжается!
Хаоситы не выдержали напора и откатились назад. Ловкие и быстрые, они подхватывали куски породы и метали в оборотней. Те уворачивались по мере сил, но то и дело то один, то другой падал на землю. Нет, позже они вновь поднимались, нет такого оборотня, которого можно было бы убить осколком скалы меньше тонны, но темп падал. Больше всего камней приходилось на щит Оории. Никто не способен бежать под градом крупных булыжников, ощутимо толкающих тебя назад. Но орчанка – бежала. Бежала на пределе сил, заставляя врага отступать, не позволяя им опомниться, увидеть, как мало наступающих и как они измождены, и что лезвия, любовно насаженные на щит, почти все уже согнулись или обломились от ударов. Бежать, несмотря ни на что, бежать, содрогаясь от ударов, бежать, не обращая внимания на ушибы во всём теле. Рейд продолжается!
Слабый отблеск света заставил Айяра замереть, вскинув руку верх. Сзади дисциплинированно замер его отряд. Аккуратно, мягко он двинулся вперёд, изучая слабые отблески. Хаоситы? Точно! Уже не часовые, а передовой заслон. С десяток тварей сидело, стояло, лежало. Формы их постоянно текли, и не было понятно, кто отдыхает, а кто готов к бою. Если их вырезать быстро, не давая поднять тревоги, можно сохранить ещё несколько мгновений тишины и продвинуться на сотню шагов дальше. Ночной воин взмахом кисти подозвал к себе разведчиков – бездоспешные, зато умеющие ходить бесшумно, они шли чуть быстрей остальных, явно подражая дроу. Ткнуть пальцем в скопление хаоса и красноречиво провести по горлу. Дождаться одобрительных кивков, различимых только по блеску глаз – и прыгнуть вперёд, первым же ударом разваливая пополам две ближайшие туши! Рейд продолжается!
Очередная стрела разбила ветвь, заставив отвалиться изрядный кусок плетёного щита, и впилась маршалу в предплечье. Несколько быстрых рук тут же пододвинулись, очередная прореха был подпёрта небольшим заспинным щитом оборотней: пусть и деревянным, но из более прочной древесины, к тому же обитых железом. «Жаль, что оборотни не фанаты щитов и они у них такие крохотные. Можно было бы составить нормального ежа и на какое-то время забыть о лучниках», – мысль мелькнула и оборвалась, когда один из оборотней резким рывком выдернул стрелу, ловко наложив мох с двух сторон от раны. Пара отработанных движений – и вот на руке уже тугая повязка из лечебных трав, одновременно лечащих, обезболивающих и останавливающих кровь. К тому же – надёжно фиксирующих рану. Хоть сейчас в бой. Вот только весь бой сейчас – оставаться на месте, не позволяя себе сорваться, рвануть под защиту скал, столь притягательных в своей неприступности. Отставной маршал окинул взглядом столпившихся вокруг него оборотней – ранены, и не по одному разу, были уже все, но никто не жаловался. Все молча смотрели, как медленно, словно нехотя тает тело Аарха, исчезая в камне.
Дорога звенела. Она дёргалась и плясала, и стены пустоты надвигались на неё со всех сторон, но под ней уже сплелась упругая, прочная нить цвета солнца, и скользить по ней можно уверенно и, главное – быстро. А то, что с каждым движением возникает ощущение, что нить эта словно вся утыкана обломками железа и проходит непосредственно сквозь его грудь – можно не считать. Ещё первый учитель Ладара говорил: «Если всё, что мешает тебе идти к цели, это обычная боль – значит, тебе ничего не мешает!» И клинки
