– Проходи, тебя ждут.
Лина неодобрительно качнула головой и зашла в отсек. Оглядев присутствующих, девушка вскинула руку со сжатым кулаком:
– Аве, Муром!
Командир тяжей нахмурился и, продемонстрировав неплохое образование, вопросительным тоном продолжил фразу:
– Моритури тэ салютант? Приветствие идущих на смерть?
Обернувшись к лейтенанту, он придавил его взглядом:
– Обыскали?
– Так точно! Включая личный досмотр.
Муром понимающе дернул щекой.
– Не удержались, значит, помяли бабе сиськи…
Лежащий у его ног обгоревший труп вдруг заворочался и прохрипел:
– Удавлю тварей…
Лина вздрогнула и с трудом удержала себя на месте. Лишь глаза мгновенно набухли влагой, а голос приобрел непривычную хрипоту:
– Ты как, милый?
Обугленное, сочащееся сукровицей лицо повернулось на голос. Тонкая плоть век сгорела, мутные бельма глазных белков слепо зашарили по помещению.
– Бывало и лучше. Местные затейники в СВЧ запихнули, запекли до корочки…
Невольная слеза скатилась по щеке девушки.
– Я знаю, милый, все будет хорошо. Готов умереть?
Муром напрягся, а Павел засмеялся сухим кашляющим смехом:
– Жду не дождусь!
Время резко ускорилось, события щедро наслаивались одно на другое.
– Взять ее! – Муром отдает резкую команду, активирует боевой режим БКС и тянется к оружию.
Лина падает на одно колено, уменьшая профиль мишени и вскидывая перед собой левую руку. Выброс сырой пси-силы волной проносится по залу, сбивая с ног бойцов и даря девушке бесценные секунды.
Любимая сжимает пальцы правой руки и вонзает их прямиком в рану на боку, срывая серебряные скрепки и погружая ладонь в подкожный карман.
Почуявшие неладное тяжи хватаются за оружие. Росчерки первых выстрелов полосуют пространство, обещая астральным падальщикам щедрое пиршество.
Я резко распрямляюсь и пытаюсь подбить ноги Мурома. Плоть против стали не играет – невольно кричу от боли, отвлекая на себя процентные доли процессорных мощностей вражеских имплантов.
Лейтенант-конвоир определяется со стороной конфликта и шагает вперед, прикрывая собой Лину. Его фигура расцветает куполами силовых щитов, которые тут же вспыхивают и прогибаются под градом попаданий.
Лина выдергивает руку из обильно кровящей раны. В ее кулаке зажат детонатор от тандемной ракеты ПКО – брат-близнец последнего аргумента Павла.
Щиты лейта еще держат, и девушка не отказывает себе в удовольствии потроллить тяжей:
– Чао, буратины! Пишите письма!
Подрыв!
Тридцатиметровый шар ядерного Апокалипсиса вспухает в недрах крейсера. Противоударные переборки и безвоздушные карманы рассеивают взрывную волну, снижая урон кораблю до расчетного уровня. Индекс обитаемости просаживается на очередные полтора процента, чек-лист задач для ремонтных дронов увеличивается на семьсот пунктов.
Где-то не очень далеко, буквально в двухстах тысячах километров, сервы спешно латали прорехи в платиновых крыльях антенных полей. Разумные умирали с завидной частотой, изношенное оборудование едва справлялось с нагрузкой, но Долг и Приказ требовали спасения их мятежных душ.
Натужно загудела лента транспортера, подавая пустышки дублей в зал Вселения. ИскИн «Айболит» испытывал от процесса Служения чувство наивысшего удовлетворения. Он воскресит их всех, не деля на правых и виноватых! А уж затем пусть Великий Рэндом отделит своих от неудачников!
Поощрительная судорога блаженства прошлась по сознанию «Айболита». ИскИн уже давно был поражен творением кого-то из Древних. Детская забава юного полубога, заложившего в звездное ядро техновирус «Эволюция 3.041, бета. Рабочий параметр: Удача» – надолго пережила своего создателя.
Вначале вернулся слух. С мягким привычным шелестом распахнулась крышка капсулы, и в уютный кокон ворвались звуки смертельно больного корабля. Стоны уставшего металла, шорох древних механизмов и тонкий свист атмосферы, отыскавшей новую щель в ушатанных временем переборках крейсера. Если напрячься
