радостно режут друг друга! Начхать!
Я впервые никуда не тороплюсь, а тяжкое бремя ответственности навалилось на чужие плечи.
– Милая… – негромко шепчу в стремительно краснеющее ушко. – Тебе не кажется, что у нас тут нарисовался внеплановый выходной день?
Лина хитро посмотрела мне в глаза, прикинула что-то в уме и чуть подкорректировала мои наполеоновские планы, не позволяя своему мужчине увлечься и напороть косяков.
– День не день, но пару-тройку часов Вселенная нам точно задолжала.
Я улыбнулся и согласно кивнул:
– И пусть весь мир подождет!
Убрав ментальные щиты, я медленно и очень бережно поцеловал отзывчивые губы. Нежность, страсть и любовь заполняли мою душу. Множа ощущения, в разум ворвалась волна удовольствия, испытываемая девушкой.
Лина удерживалась от соблазна недолго – буквально пару ударов сердца. А затем уже и сама, сбросив пси-защиту, захлебнулась от накатившей волны моих эмоций. Секунда – и ответный вал накрыл меня с головой. Такое вот эмоциональное цунами, в котором каждая новая волна содержит в себе силу всех предыдущих.
Опасная игра с закритичным давлением на центр удовольствий закончилась предсказуемо. Сильнейший оргазм изогнул мое тело, лишая разума и вспышкой освещая серый астрал, словно взрывом сверхновой звезды.
Такого Лина выдержать не смогла. Мгновение, и ее грудной стон заставил удивленно охнуть и сжать колени всех женщин на корабле. Прокатившаяся через пси-диапазон волна щедро делилась со встречными вложенной в нее силой.
Чуть отдышавшись, растрепанная и покрасневшая девушка прошептала с легкой иронией:
– Слушай, Пашка… Мы с тобой до реального секса дойдем хоть когда-то?
Я лениво пожал плечами:
– Щитами нужно прикрыться. Если удержим – то дойдем.
Лина скривилась.
– Не… Голая физика – это суррогат для инвалидов! Короче, нужно больше тренироваться! Какой у нас рекорд? Семнадцать волн? Мало! Даешь сто семьдесят!
Хмыкнув, я скосил взгляд на упругие холмики девичьей груди, обтянутые тонкой тканью армейского топика.
Лина сощурила глаза, волнительно вздохнула и нетерпеливо поинтересовалась:
– Ну, чего лежим? Вперед, мой герой!
Спустя пару часов мою усталую дремоту прервал беззвучный сигнал личного вызова. Я бы проигнорировал его, так же как и все предыдущие, но запрос сопровождался вибрирующим «бузом», право на который я дал едва ли десятку человек.
Обреченно вздохнув, я ласково потрепал по волосам Лину, уютно устроившуюся на моем плече. Девушка уловила изменившийся ритм дыхания и вопросительно приоткрыла один глаз.
– Спи, милая. Ник звонит, я отвечу.
– Привет ему… – сонно прошептала Лина.
Немного повозившись, она удовлетворенно прикрыла глаза и вновь провалилась в сон.
Перейдя в безголосый режим общения, я принял «входящий»:
– Привет, Ник! Как ты?
Анимированная аватара петовода устало отмахнулась рукой:
– Норм. Часов шесть еще продержимся.
Я напрягся:
– Что случилось? Ника с тобой?
Интерфейс пискнул, сообщая о желании третьего абонента подключиться к беседе. Даю «добро» и невольно улыбаюсь при виде вечно веселой Ники. Девушка заговорщицки подмигивает:
– Привет, командир! Развлекаетесь там, да? А нас тут прижали…
Ну что за театралы? Без эффектных пауз – никак?
Нахмурившись, требую четкой инфы.
– Хватит прелюдий! Докладывайте по форме!
Ника недовольно поджала губы и выразительно скривила гиперподвижное лицо – серьезности она не любила. Обнаружив в себе первые признаки профдеформации: потерю эмоциональности, асоциальность – она вступила в яростную борьбу за собственную личность.
Не знаю, чего ей это стоило, но Ника отбросила все тормоза воспитания и превратилась практически в ребенка. Открытого, способного радоваться солнечному лучу и убиваться по муравьишке с переломанной лапкой.
– Фи ты какой… Николас, и чего мы за этого буку полезли в самое пекло? Всех питомцев потеряли! Мои птенчики умерли, прикрывая наш отход! Отставали по одному, мигали
