конфликта, так как признала это душой.
Тот, кто, видя, что опасность миновала, опустил погасший щит, который немедленно осыпался пылью, не выдержав напора магических сил. А сверху на эту пыль осел и сам герой, потерявший сознание от непривычного ему перенапряжения.
Глава 13
Я и мои?
Проснулся я словно по команде дневального. Несколько секунд, не открывая глаза, лежал, вслушиваясь в окружающие меня шорохи, пытаясь понять, где я, и определить угрожает мне что-нибудь или нет. Судя по ощущениям, я был абсолютно голый и валялся то ли в постели, то ли, если учесть общую восточность эльфов, на местном аналоге футона.
Не думаю, что враги стали бы обо мне так заботиться, у триадовцев меня ждала бы яма с тухлой водой, совмещённая с нужником, используемым всем поместьем, или, на худой конец, охапка гнилой соломы, но явно не благоухающие цветами мягкие перины. К тому же я не был связан, а среди звуков, доносящихся до меня, не было тех, что показались бы «опасными». Ну, там, лязганья инструментов палача, скабрёзных бандитских голосов или причитаний других узников. Ну а что? У порядочных злодеев обязательно должна быть своя пыточная. Да и Гуэнь говорил…
Воспоминания о произошедших событиях пришли внезапно, словно бы вооружённым кастетом кулаком ударив меня в виски. Гуэнь… Блин!
Столько пройти, избежать таких опасностей, и вот так вот… погибнуть от руки родного брата! И какого хрена тебя, ухатый, вообще понесло в этот вертеп. Знал ведь, зараза, что как-то так всё может закончиться. Но я вроде бы тоже задал жару, неплохо всем навалял. Да и впервые в жизни мне удалось совладать со своими «особыми» способностями. Даже вроде ту мелкую шмакодявку какое-то время защищал. А уж в конце…
Но что уж там было и как оно получилось, терялось в тумане. Точно помню лишь то, что была там какая-то жуткая баба, явно лесная бомжиха с нестрижеными ногтями и немытыми патлами, выглядящими так, словно бы её птички пометили. Я поморщился, буквально почувствовав исходящую от неё вонь и то ощущение опасности, когда она кинула в нас какой-то дрянью. Дотронься эта фигня до нас с розововолосой идиоткой, и толстый, белый пушной зверёк нам был бы обеспечен. Окончательный и бесповоротный.
А вот за щит, кстати, надо будет Бирину магарыч поставить! Если б не эта переносная дверка, так и остались бы мы на том дворе, спокойные и очень холодные. Не пришлось бы даже с бомжихой знакомиться.
Прошуршала, открываясь, дверь. Они здесь были тоже восточные, покрытые бумагой решётки, которые нужно было не открывать, а сдвигать в сторону. Хоть я и определил обстановку как благоприятную, рефлексы сработали раньше мозга – встречать неизвестных гостей лёжа под одеялом если не глупо, то как минимум неприлично и тем более опасно для здоровья!
Рывком сел на футоне, сбрасывая покрывало. Поверх него с груди катапультировалась пригревшаяся там Юна, пискнув что-то невразумительное. Змейка, как обычно, сладко спала и была совершенно не готова к подобной побудке. А уж когда её, в свою очередь, накрыло полотенцем, которое, по всей видимости, лежало у меня на лбу, она решила, что наступил-таки конец света. Впрочем, мне было не до панических воплей ламии.
Я играл в гляделки с вошедшей розововолосой малышкой, на этот раз для разнообразия одетую в практически классическое бело-голубое кимоно с насыщенным синим узором. Не в тоги для борьбы, которую у нас так кличут обыватели, а в длинный халат с широкими рукавами, перемотанный поясом с бантом на спине, ну и прочими атрибутами профессиональной униформы японской гейши. Да к тому же со сложной и, безусловно, красивой причёской на голове, украшенной цветами, гребешками и спицами.
Хина замерла на пороге, уставившись на меня огромными малиновыми глазищами, словно кролик на удава. Затем её взгляд пополз ниже, и девушка стремительно налилась краской. Пискнув что-то невразумительное, она стремглав вылетела из комнаты, оставив на пороге плошку с водой и сложенное полотенце. Похоже, девочка собиралась сменить мне компресс, но вот её реакция…
– …спасайтесь… Ой! А что это? – пискнула Юна, вывернувшись, наконец, ужом из своего тряпичного плена и, широко раскрыв глаза, уставилась на меня.
Я проследил за её взглядом и тут же накинул одеяло на ноги.
– Это я так радость выражаю… – буркнул я, двумя пальцами отворачивая от себя явно заинтересовавшуюся мужской физиологией любопытную ламию.
Ну да! Заходит, значит, эльфиечка к больному, а он сидит в неглиже, и реакции организма явно показывают, что здоровье у него, как у быка. Угу, и настроение, как у кролика по весне. М-да! Неудобно получилось.
Но совесть грызть меня так и не начала. Она банально не успела, ибо в этот момент до Юны дошло, что я наконец-то оклемался, и на меня налетел маленький ураган. Ещё одна розововолосая малявка, взметнувшись в прыжке, повисла у меня на шее, просто заливаясь слезами. Она чего-то там пыталась рассказывать, но из-за всхлипов и хныканья я так ничего и не понял.
Пришлось успокаивать хвостатую малышку, гладить и рассказывать, какая она молодец, что не испугалась и охраняла меня всё это время. И вот в таком виде нас и застал новый гость. Ну как гость? Хозяин дома собственной персоной, как по заказу появившийся, лишь только ламия начала успокаиваться. Деликатно постучав по дверной раме, он заглянул в комнату, благо что дверь за собой девочка-ниндзя, преобразившаяся в покорную женщину Востока, даже не подумала закрыть.
– Может, я не вовремя? Юна сильно за тебя переживала, даже есть поначалу отказывалась.
