– И что это значит, Мари-аян? – раздражённо спросил Гуэнь.
– Когда я была маленькой, я думала, что это просто считалочка! – призналась девушка. – Но как мне объяснял папенька, в ней зашифрован путь от нашего замка по древним дворфским штрекам. Вначале нужно повернуть три раза налево, но только в те тоннели, где когда-то выбирали красный гранит. Они обычно отмечаются барельефом, изображением головы карлика в квадратном шлеме, обвислыми усами и выпученными глазами. Затем следует ехать прямо. Пропускаем один отнорок, возле которого установлена большая статуя дворфийской бабы. У них вроде как в древности правили царицы, так что иногда они устанавливали статуи своих властительниц. Сразу после нее два раза направо, и потом только прямо до самого выхода, никуда не сворачивая. Выехать мы вроде должны в долину у подножия гор в Королевстве Вольных Баронств.
– Вольные Баронства это хорошо… – задумчиво произнёс Гуэнь.
– Благодарю вас, леди… – начал было я, но эльф вдруг перебил меня:
– Помолчите! – А когда мы выполнили его приказ, и установилась тишина, нарушаемая лишь скрипом колёс да пыхтением Гобика, уверенно произнёс: – За нами погоня на верховых химерах! Ходко идут, догонят в течение получаса. Леди, скоро будут эти ваши «братья-сёстры»?
– Папа говорил, что первый туннель будет довольно скоро, – взволнованно произнесла девушка, – и очень важно его не пропустить.
Гуэнь не ответил, но, судя по рывку и пришедшемуся совершенно некстати рёву, подстегнул гобика. Потянулись долгие минуты ожидания.
– Ага, вижу, поворачиваем, – громкий шёпот ушастого звучал удовлетворённо, похоже, он наконец-то поверил в то, что нам удастся выбраться из этой заварушки. – Всё же дворфы странные существа! Вот как по мне так эта морда годится разве что для обозначения уединённых мест, куда надо бегать, чтобы уединиться, и вот так же пучить глаза…
Внутри фургона тихонько захихикала баронесса, и уже набивший мне оскомину бархатный баритон произнёс:
– Моя леди! Я не доверяю этим проходимцам, – и затем Амадеуш обратился уже к нам, словно бы соизволил заговорить с дождевыми червями: – Остановите! Я лично осмотрю метку!
– Я тебе сказал, сиди и не рыпайся! – прошипел я, с трудом подавляя желание прибить идиота здесь и сейчас.
Но блондинчик не просто не успокоился, а наоборот. В подземной тишине раздался треск ломаемой палочки-спички, и тент изнутри осветился трепещущим огоньком. А затем и вовсе засиял, когда рыцарь разжёг масляную лампу, подвешенную к потолку фургона и оставшуюся там ещё от крал.
– Я что сказал?! Стоять! – рявкнул я, но было уже поздно.
Этот имбецил, несмотря на то что останавливать гобика никто не собирался, откинул задний клапан, и при этом не удержал светильник и выронил его на дорогу.
– Моя леди! Этот смерд специально подхлестнул химерала, чтобы не дать мне возможность осмотреть метки, – завопил он во всё горло.
– Убью гада, – тихо пообещал я, глядя на разгорающееся за нами пламя, и понимал, что за те двадцать минут форы, которые у нас были, оно не погаснет, и погоня с гарантией в сто процентов заметит отблески огня.
Судя по сопению Гуэня, он понимал это не хуже меня и тоже мечтал открутить одну белокурую голову. В фургоне баронесса что-то выговаривала рыцарю возмущённым тоном, он вяло возражал, но я их уже не слушал. Мысли крутились вокруг того, как бы задержать погоню, но идей не было. Тоннель был длинным, а темнота делала его абсолютно пустым.
В фургоне вновь вспыхнул свет, на этот раз магического светильника, а затем раздался вскрик и стон Леха.
– Что там у вас? – не то что мне это было интересно, но и оставлять их компанию без присмотра оказалось чревато.
– Мы удалили болт и залили рану остатками лечебного зелья, – ответила мне баронесса. – Если бы вчера его не истратили на одного обалдуя, то дядя Лех уже через пару часов был бы уже в строю.
– То есть у вас ничего хорошего, – констатировал я.
– Подобная доза отсрочит смерть лишь на пару-тройку дней, – голова девушки вынырнула из переднего клапана, и я почувствовал цветочный запах её волос с лёгкой примесью гари, голос её звучал на удивление твёрдо: – Я так понимаю, что теперь нам не сбросить погоню. Второй отнорок будет минут через пятнадцать, а следующий буквально сразу же за ним, но преследователи будут уже слишком близко, верно?
– Да, – нехотя признал эльф, – Верно. Можно, конечно, подхлестнуть гобика, но он опять будет орать, да и твари у них быстрые…
– Тогда я тоже буду драться! У вас есть кинжал или дага? Папа учил меня орудовать ими.
От ответа меня спас Лех, зашедшийся в кашле. Девушка тут же нырнула внутрь, из фургона послышался её голос, уговаривающий его не капризничать, лежать и выпить остатки лекарства. Свет погас, и на довольно продолжительное время воцарилась тишина.
– Догоняют. Уже совсем близко, – слова эльфа были сухи и безэмоциональны.
Словно в ответ снова захрипел раненый капитан. Но, откашлявшись, заговорил хоть и тихо, но вполне понятно:
– Близко… говоришь… погоня? А сами-то мы сейчас… где? – слова давались ему тяжело, и после каждого слова он ненадолго умолкал.
