понадобиться. А пока используйте дикий камень. Вот, – маркиз протянул гному папирус, весь исчирканный стрелками и линиями. – Это новая схема лагеря. Пришлось подправить немного, сообразно рельефу. Свои горны и кузни размещайте прямо у стены.
– Погоди. А чем плоха эта, которую предложил я? – Громмард помахал перед носом у Бельтрана своим чертежом.
– Она взята за основу, не волнуйся. Мы лишь добавили кое-какие укрепления.
Галвин ознакомился с новым планом и присвистнул:
– Ничего себе – добавили… Да тут настоящая крепость! Три бастиона… частокол… сторожевые вышки…
– Начнем с малого, потом будем улучшать. Главное, чтобы у нас хватило времени.
– Не слишком ли круто заворачиваем? Ракшам это не понравится. А мы вроде договориться с ними хотели.
– Мы и станем договариваться. С позиции силы.
– Бельтран, ты совершаешь ошибку!
– Не «ты», а «мы», инженер. Это решение двух зубов Трезубца. Ты в меньшинстве. А значит – подчиняешься.
– Я что-то не помню нашего голосования, – медленно процедил гном, а потом в его глазах промелькнула молния мысли. – Вот, значит, как. Ты и Джоэвин. Молодцы, нечего сказать. А я получается… Ну, ладно, ребята, ваша взяла. Я подчиняюсь. Бес-пре-кос-лов-но. Ты это хотел услышать, Бельтран? Но тогда послушай еще кое-что: вы творите непоправимую беду. Не пройдет и месяца, как вы накличете несчастье на наши головы.
– Твоей задачей было наладить отношения с синими демонами. Она не изменилась. Действуй по плану и предоставь нам решать остальные проблемы.
– Служу Лиге, – Галвин повернулся на каблуках и пошел по берегу, весело насвистывая военный марш. Внутри он был вне себя от гнева.
– Болваны безмозглые, – несколько раз повторил он с ожесточением. – Какие же они болваны.
Он хотел разыскать Эйру, чтобы излить ей свою обиду и горечь, но оказалось, что старшина дворфов занята на «Молнии» – она руководила погрузкой арсенала тяжелых пехотинцев. А беда уже подкрадывалась к ним и случилась даже раньше, чем предполагал Громмард.
Ее зловещий набат настиг гнома в виде серебряных переливов сигнального горна – так охрана лагеря призывала на свой пост кого-то из начальства. Пока Галвин миновал несколько сотен бивачных палаток, он успел взмокнуть от подмышек до подушечек пальцев на ногах. Перед двумя скрещенными алебардами часовых из числа дружинников Бельтрана замерло изваяние фигуры Варрена. Ракша держал на сгибе локтя свое копье с чудовищным рожном, от чего внешне смахивал на живой указательный столб. Позади демона топталась и гомонила группа местных – человек десять. То были пожилые мужики, с прожилками седых волос в черных прядях, кроме одного постарше, который был сед полностью. Чуть в стороне от них стояла молодая девица со смазливой и одновременно пройдошливой мордочкой. Она старалась выглядеть непринужденно, что ей плохо удавалось – улыбка, которая, вероятно, должна была выглядеть беззаботной, замерла и приклеилась к ее личику, а розовый кончик язычка то и дело облизывал губы. У бывалого солдата и повидавшего всякое Громмарда от увиденного упало сердце. Он сразу понял, что могла означать эта пестрая процессия. Инженер раздвинул копья охраны и шагнул к Варрену.
– Надругались, – с горечью не то спросил, не то предположил он.
Ракша заговорщицки усмехнулся и вполголоса произнес:
– Так она утверждает. Думаю – врет. Скорее обманули с оплатой. У этой малышки та еще репутация. Но народ взбудоражен. Нужно провести что-то типа показательного суда, чтобы их успокоить.
Громмард облегченно выдохнул:
– А я-то уж думал – конец мирной жизни. Что ты предлагаешь?
Варрен обернулся назад и послал обнадеживающий взгляд местным гражданам. Мужики напустили на лица суровые выражения, а девчушка, наоборот, невинно захлопала глазками. Если бы они слышали, что при этом защитник их интересов говорил гному в сюртуке, запорошенному опилками, то наверняка крепко бы огорчились:
– Пусть она укажет на своих обидчиков. Как стемнеет, приведешь их в деревню. Я буду обвинителем, ты – защитником. На пару мы ее быстро расколем. Признается и получит порку ивовыми прутьями за наговор. Эту похотливую оторву я давно собираюсь проучить. Распутничает, сеет раздоры между парнями. Наверняка сама околачивалась рядом с лагерем. Душонка беспокойная – романтики и приключений жаждет. А твои бойцы отделаются штрафами. Лигийские деньги тут не в цене, так что захвати с собой пару предметов для обмена. Чего-нибудь попроще. Умаслим стариков. Нам всем очень повезло, что ваши ухари наткнулись на эту бестию. Если бы пострадала чья-нибудь юная дочь, разговор был бы другой.
– Кто из наших отличился?
– Она описывает двух бородачей. Бороды светлые, завиты в косички.
– Дворфы.
– Угу. Силачи, говорит. Один со шрамом через всю шею. С затылка до плеча.
– Не знаю, отыщем ли мы их сейчас. Половина дворфов помогает моим гномам по стройке, хозрота грузит оружие и доспехи. В лагере только ветераны. Можем и не найти виноватых.
– Судя по тому, что она рассказала – это как раз ветераны и есть.
– Тогда – ладно.
Галвин кивнул и приказал страже пропустить делегацию. Они с Варреном пошли впереди, барышня – за ними, а местные дядьки шагали следом на почтительном отдалении.
