– Если наши… отцы в сарае, – тихо заговорил Николай, – тогда почему… мы не слышали их? Там только лаяли собаки. Они…
– Нет времени на объяснения, – раздраженно оборвал его Корнеев и, прижав фонарь подбородком к плечу, потянул на себя дверь. – Берите вот это, – указал он на топор с пилой, валявшиеся на полу. Рядом стояла ржавая двадцатилитровая канистра в глубоких вмятинах.
Коля молча взял инструменты. Взвесил топор, чувствуя в руке его приятную тяжесть. «Один сильный удар по голове… И все наши приключения будут закончены. Прямо здесь и сейчас», – зашептал ему в ухо чей-то скрипучий голос, и Николай искоса взглянул на старика, выглядевшего словно кошмарное привидение.
– А ты понесешь канистру, – велел старик Борису, и тот, что-то пробормотав, поднял канистру.
Корнеев сунул фонарь за пояс, и неожиданно в его руке появился пистолет.
– Без шуток, клоуны. Потому что время шуток закончилось, – процедил он. – У меня в комнате заперты девчонки. Вы же не хотите, чтобы с ними что-нибудь случилось?
Николай вздрогнул. Девчонки? Он имеет в виду Лену со Светой?
– Выходите наружу, – приказал Павел Сергеевич, – и быстро идите к дому.
Нерешительно потоптавшись, парни вышли из гаража. Не успели они пройти и двух метров, как к ним с лаем метнулись три тени, громадные и угольно-черные, как безлунная ночь.
Борис закричал, едва не выронив из рук канистру, Николай, стиснув зубы, занес топор, намереваясь отразить нападение. Однако, прежде чем первый пес ринулся в атаку, старик поднял руку с пистолетом. Раздался громкий хлопок, и животное, обмякнув, грузно упало прямо под ноги застывшим ребятам. Две другие собаки остановились, не переставая злобно лаять.
– Быстрее! – гаркнул Корнеев. – Они больше не слушаются меня.
Николай стоял, сжимая в руках топор и не двигаясь с места.
– Впрочем, можешь оставаться, – перехватив его взгляд, скривил губы старик. – А я посмотрю, сколько ты продержишься с помощью топора и пилы против собак. – Он упер ствол пистолета в покрытый испариной лоб парня и прошептал: – А можно закончить прямо сейчас. Как тебе?
Николай выдержал его пронзительный взгляд.
– Если бы хотели нас убить… то не возились бы с нами. Мы нужны вам.
– Верно, – заулыбался Павел Сергеевич. – Сейчас вы мне нужны. Но если ты хочешь умереть, я тебе помогу в этом.
– Вы сумасшедший! – выдавил Николай.
– И вы тоже превратитесь в психов после этой ночи, – хихикнул старик.
Еще одна собака, зарычав, метнулась к ним, и Корнеев выстрелил почти в упор, попав пулей в пасть животному. Истошно взвизгнув, пес свалился в траву, засучив лапами.
– Это Дельта, – с сожалением проговорил он, наблюдая за агонией собаки. – Она раньше так слушалась меня…
Добив извивающегося пса выстрелом в голову, старик направился к дому, не выпуская из виду ребят. Спотыкаясь и шатаясь, они поднялись по крыльцу и зашли внутрь.
– Сюда, – сказал Корнеев, вталкивая их в комнату.
Николай с тоской подумал, что еще два дня назад они, дрожа от нетерпения и переполнявшего их адреналина, разглядывали всю эту хрень – микроскопы, «собачий» альбом и прочее, выдвигая версии, зачем хозяину дома все это понадобилось. Эх, если бы можно было отмотать время назад, как пленку…
В комнате горело несколько свечей, и этого хватило, чтобы разглядеть сидящую на стуле Светлану. Голова девушки беспомощно свесилась вниз, подбородок блестел от слюны.
– Она… – Коля сглотнул горький комок, боясь высказать вслух закравшиеся мысли, одна страшнее другой. – Что с ней?
– Ничего. Она спит.
Николай завертел головой, и с губ его был уже готов сорваться вопрос о сестре, как его мечущийся взгляд уперся в бесформенный комочек на продавленном диване. Из-под мятого платьица торчали поджатые худенькие ножки в голубых носочках, и у него сдавило грудь от нахлынувшей жалости.
– Лена! – дрожащим голосом позвал он.
– Тише, – мягко сказал старик, и глаза его блеснули странным блеском. – Они спят. Ничего с ними не случилось.
– Я хочу посмотреть!
– Это она. Разве ты не видишь? Ее платье, ее волосы, бант?
– Что тебе надо? – мрачно спросил Борис, с грохотом ставя канистру на пол. – Говори скорее!
– Вы хотите есть? – неожиданно спросил Павел Сергеевич. – У меня в холодильнике есть суп.
Николай покачал головой, продолжая смотреть на сестру.
– Жри сам свой суп, – буркнул Борис.
– Зря, – пожал плечами старик. Он положил пистолет себе на колени, вынул из кармана затрапезных штанов упаковку с какими-то таблетками и, закинув в рот пару штук, принялся их жевать. – Вам понадобятся силы.
– Зачем? – хмуро спросил Борис.
Корнеев долго молчал, словно все еще сомневаясь, стоит ли привлекать этих двоих юношей для решения возникшей проблемы, потом произнес, отчетливо произнося каждое
