– Какая еще коронация? Какое отношение монстры имеют к нашему Королевству? У нас гражданская война, до нового короля и коронации надо еще дожить.
– У вас свои короли, у нас свои. – На губах ложного старосты выступила кровь, он говорил с трудом. Взгляд его упал на темное от крови лезвие меча Атоса. Улыбка стала шире. – Прекрасный меч. Дивный. Сколько крови он повидал!
– Зачем вам оружие? – задал вопрос Гардио, и я оглянулась на груду железа на полу пещеры. – Вы заманивали сюда рыцарей, и та куча оружия… к чему это? Не проще ли есть крестьян?
– О, вы, люди, всегда переоцениваете вкус своего мяса. Вы жилистые или сальные. Ахр-хар-хар…
Смех прервался с новым поворотом клинка Атоса.
– Оно придет и будет новая коронация. А меч чудесный, он бы нам славно послужил… – С этими словами монстр рванул в сторону с такой силой, что меч Атоса, вонзился в тело и пропорол его до самого сердца. Хиал, если его и вправду так звали, обмяк в луже собственной крови.
– Какая мерзость, – прошептал Атос и, достав меч из монстра, вышел из пещеры. Неподалеку он присел на камень и начал вытирать лезвие кусками сухой прошлогодней травы.
Я и Гардио остались. Наш блондин подошел к куче доспехов и начал их перебирать. Вряд ли он собирался воровать что-либо, скорее делал это из любопытства. Я же подняла взгляд к потолку. Сейчас, когда глаза привыкли к полумраку, я заметила огромные белые сферы, надломленные на конце. Это было похоже на гигантские яйца, крепившиеся к своду пещеры. Мы сражались с только что вылупившимися птенцами.
– Посмотри. – Гардио уже отошел от кучи железа, и пальцами касался одной из стен. Я подошла к нему. – Ведь не похоже, что это сделано недавно? Как думаешь?
Про себя я отметила, что его тон был спокойным и обратился он ко мне, а не к Атосу. Женщины, кажется, отвоевали в его мире небольшое право на ношение оружия. Затем я взглянула на стену, на которую указывал мне Гардио. Камень покрывали довольно примитивные рисунки. Сначала я подумала, что это прямоходящие собаки, но рассмотрев, поняла, что это голуби, которыми был сейчас завален пол пещеры. Эти рисунки и вправду выглядели довольно старыми.
– Они точно сделаны не месяц назад. Все что могу сказать.
– Думаешь, эти твари жили здесь давно? А это что-то вроде их портретов. Ха-ха, генеалогическое дерево монстров.
– Вам не надоело там разгуливать? – Атос встал и подошел к выходу. – Давайте уже уйдем отсюда. Битва была несложной, но у тебя, Лис, голова разбита, а Гардио хромает. Надо привести себя в порядок.
Мы с блондином осмотрели себя, словно только вспомнив, что пару минут назад закончился бой. Коснувшись затылка и поднеся пальцы к глазам, я увидела кровь. В самом деле, голова разбита, а почти не болит.
Направляясь к выходу из пещеры, я спросила у Атоса:
– Ты не думаешь, что нам стоит остаться здесь и оглядеться?
– А что если в глубине пещеры нас ждет еще кто-нибудь? – Он передернул плечами. – Сегодня я уже достаточно узнал о видах птиц этих гор.
– …ну, давай, скажи наконец откуда такое презрение к женщинам?
Мы сидели вокруг костра в сумерках и собирались поужинать ароматной походной похлебкой из вяленого мяса и сушеных овощей. Сегодня была очередь Атоса готовить, и надо признать, кашеварил он лучше меня. Над костром в маленьком котелке закипала густая похлебка, а я все старалась выпытать у Гардио его секреты.
– О чем ты, Лис?! – После битвы нам стало легче общаться и мы уже обращались друг к другу по именам. – Я считаю положение дам в обществе привилегированным! Я восхищаюсь ими.
– Ими, но не вами, – заметила я. – Видимо, я не дама.
Атос только посмеивался, помешивая варево и наблюдая за нашей перепалкой.
– Сложно назвать дамой коротко стриженую девочку в мужской одежде и с мечом…
– «И хорошо сражающуюся» – ты забыл добавить!
– Пусть так. – Гардио протянул свою походную плошку Атосу. Тот начал разливать наш ужин. – Но все-таки – не леди.
– Да расскажи уже. Твоя мать ушла с головой в науки? Невеста променяла тебя на фехтование? – Я продолжала наседать я. Гардио вздохнул:
– Иногда мнение – это просто мнение. Для меня женщина – это прекрасное и возвышенное существо, дающее новую жизнь. Она заботится об очаге, уюте. Она
– И что же – если у меня так не выходит, значит я плохой человек? – Я уже поняла, что этот разговор никуда не ведет. Что он по-детски несерьезен и незначим, но остановиться не могла.
– Беда не в том, что не выходит. А в том, что ты, дорогая моя, не стремишься выполнить главную женскую цель. Пусть ты супруга воина, но тебе и Атосу пора задуматься о детях…
Я только взяла в рот первую ложку супа и тут же поперхнулась, услышав такие слова. У Атоса же волосы на голове встали дыбом. И мы наперебой заговорили.
– Мы не… не…
– Совсем нет. Ты ошибся. Чушь.
– Глупость.
