предмет, расположенный вокруг нас. Неужели уже прошло так много времени с нашей встречи со Слэйто в «Хлипком мосту»? Я шла на юг бок о бок с человеком, о котором совершенно ничего не знала. И только сейчас я начинала понимать… Медленно.
– Мне очень жаль, что ты потерял родителей, Тоби.
– Это было очень давно. Я уже отгрустил свое. Вернемся к истории. Времени ведь все меньше. Я начал свое путешествие по миру, сначала с Фауло, а затем продолжил в одиночку. Я хотел прочувствовать весь свет вокруг, узнать, попробовать на вкус. Лисий шлем, который я заказал себе, служил напоминанием о жестокости этого мира, да. Но также о том, что не следует сдаваться и что иногда удача и обстоятельства могут оказаться на твоей стороне. Вояка из меня был никудышный, и шлем скорее воплощал мальчишескую фантазию. Его у меня стащил, а вернее сказать, отобрал один из пьяниц-наемников, которыми тогда было запружено Королевство. Смеясь и икая, он сказал: «Кто знает, парень. Может, в один прекрасный день этот шлем к тебе вернется». Знал бы он, насколько был прав, удивился бы.
Потеря шлема не выбила меня из колеи. Я съездил на Симм, дошел до зараженных земель Заокраины, исходил за пару лет все Королевство…
– Сколько тебе?
– Сейчас? Даже не знаю. Когда я умер, мне было семнадцать.
Мы вновь умолкли. Первой прервав молчание, я спросила:
– Как это произошло?
– Я узнал очаровательную сказку о Лисьем чертоге – месте, где в белой башне спит Сияющий, а вокруг бродят сотни огнешкурых зверей. Мне хотелось открыть ларец и выпустить некое чувство на волю. Какая разница – любовь, надежду или истину? Я был так отчаян и дерзок. Мне казалось, что это будет волшебно.
– А не было?
– Наверно, было, – слегка улыбнулся Тоби. – Сказка оказалась правдой. Я, вероятно, первый, кто рискнул сунуться в Чертог. Слейрус спал там на белом ложе. Свежий, как роса. И такой красивый. Мне, деревенскому пареньку, показалось, что я увидел бога. Закрытый ларец стоял у него в изголовье. Килиаз манил меня как магнит, и я не удержался – открыл этот ящик с секретом.
Затаив дыхание, я выговорила:
– Что оказалось внутри?
– Истина, – с глубокой болью в голосе ответил Тобиас. – Самая важная правда об этом мире. Самая сущность всех знаний и всех умений на земле – в одном маленьком ларце. Одного я не учел. Того, что ни один человек на свете не может воспринять абсолютную истину. Это чувство вырвалось из ларца и ворвалось в мою голову. Оно за один миг свело меня с ума, но убивало, наверное, за пару часов. Я лежал у раскрытого ларца, изо рта у меня вытекала слюна, как у слабоумного, и я медленно угасал. Последней мыслью в моем разрушенном разуме стала мольба любому богу, который бы ее услышал. Убить меня и положить конец моим страданиям.
Элея никогда не бросала Слейруса. Она всегда приглядывала за его сном. Хотя он и был, на ее взгляд, предателем, обменявшим вечное бессмертие на земную любовь, она все надеялась, что однажды ей удастся разбудить его и вернуть к жизни. И в ту минуту, когда я умирал возле килиаза, она обратила свой взгляд на белую башню и увидела мертвого мальчика, на чьих губах застыло последнее дыхание.
Внезапно рассказчик обернулся, и я со вздохом облегчения узнала Слэйто. Это был он: высокий, красивый, статный: перенявший многое от внешности двухсотлетнего Сияющего. Но сейчас, смотря на такое знакомое лицо, я уже ясно видела веснушчатого мальчишку, прихрамывающего на одну ногу. Мальчишку, который случайно познал абсолютную истину.
– Элея предложила мне сделку. Когда позже я прочитал дневник Слейруса, понял, что она часто это делала. – Слэйто усмехнулся. – Она дарила мне семь сотен и семьдесят семь дней жизни на этой земле.
Элея не могла спасти умершего мальчика, равно как не могла пробудить спящего мага. Все, что она сумела, – это дать им второй шанс. Пусть короткий и мимолетный, но шанс на жизнь и, как выяснилось, на любовь.
У меня рябило в глазах. Я видела одновременно Слэйто, Тобиаса и теперь уже различала третьего. Печальный молодой мужчина с черными как смоль волосами, заплетенными в косу, спускающуюся до земли.
Все три образа накладывались друг на друга, словно слои прозрачного стекла. Я видела каждый из них и все три одновременно.
– Который ты – настоящий? С кем я была на том холме? Кто спас меня от осьминога на озере? Кто решил, что надо защитить меня от снов?
– Слэйто, – произнесли разом три голоса. – Его нельзя разделить на части. Элея соединила мертвого мальчика и спящего Сияющего – и получилось новое существо. С воспоминаниями обоих, с внешностью, соединившей черты одного и другого, с силами одного и решимостью второго. Мысли мага и мальчика слились. Поэтому, если ты спрашиваешь, кто из них первым присмотрелся к тебе, ответ будет все тем же: это был Слэйто.
– Почему я тогда вижу троих?
– Потому что мы в Волчьем саду, в месте, где все началось для одного из них. Здесь Слэйрус решил отказаться от всего человеческого, а Элея заключила с ним сделку.
Я резко вскочила, случайно отпнув меч в ножнах:
– Так какого Войи мы здесь, Слэйто? В Королевстве, что, больше нечем заняться? Там воплощается в жизнь заговор чудовищ, идет гражданская война, в чертовой тьме Уделов твои старые товарищи-недобоги разваливаются на крикунов. Для чего мы здесь, если можем просто уйти?!
Маг подошел, и наконец его образ обрел цельность. Он взял мое лицо в свои ладони, которые, как и в первую нашу встречу, были могильно холодны.
– Потому что у любой сделки есть срок и цена. Элея хотела немного побыть человеком. Назови это божественным любопытством. Но, отрекаясь от своей божественной
