учиться, а у Рыжей пару уроков взять! Глядишь, не отказала бы сиротинушке.
Девица тряхнула головой, расправила плечи и сдавила бока лошади сильнее. Кобылка рванула вперед. Стало быть, остается план, тот самый, что она приберегла на крайний случай.
– Эй, куда? Да что с тобой такое?!
Немира не без удовольствия отметила про себя, как изменилось поведение спутника, стоило лишь ей чуток прикусить язычок. Права была Пульхерия, прав был Ратмир. Вот только надолго ли хватит воли?
Всего в несколько скачков вороной конь нагнал резвую лошадку и побежал рядом.
– В чем дело?
Не в чем, а в ком! Неужто непонятно?!
– Да так… Просто ты сам говорил, что нам стоит поторопиться.
– Хотя бы предупреди в следующий раз.
Кое-кому тоже не помешало бы следовать данному совету.
– Добре.
Спустя еще несколько часов молчаливой езды Немира отважилась на вопрос:
– А после Смедина куда подашься? Или там останешься?
В темных очах на миг отразилось замешательство, которое Войтех тут же скрыл, моргнув.
– Еще не решил. Осесть в самом граде не удастся – местные чародеи давно вывели там всю нечисть да нежить. Но в прилегающих селах, мыслю, работа для ведьмаря сыщется.
– Помощник тебе по-прежнему не надобен, – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла Немира, чувствуя, как заколотилось в груди.
– Нет, – хрипнул спутник и отвел взгляд.
– Но ведь теперь я умею намного больше, чем прежде. И смогу быть полезной. Ты говорил, что одного хитрого приема супротив нечисти да нежити мало, теперь в моем арсенале их много. А еще ножи. И луком владею, словно собственной рукой. И лекарить могу… Этого хватит для спутника ведьмаря?
Войтех поджал губы и не сводил глаз с горизонта.
– Я ведь уже не та несмышленая девчонка. Я воин!
Мужчина ни единым движением не выдавал своего интереса, но Немира заметила, как возросло напряжение в его теле, как вздыбились жилки на руках, как побелели пальцы, стиснувшие поводья.
Да сколько можно?!
– Я давно выросла! Посмотри на меня, Войтех! Посмотри!!! – достав крайнего звука, голос сорвался. Девица смолкла, но тут же поклялась себе, что если ведьмарь и теперь не оторвется от созерцания проступившего на горизонте холма, она просто развернет свою кобылу и помчится прочь. И катись все в Навье!
Войтех повернулся… Его лик словно превратился в камень, мышцы будто затекли. Непроницаем. Совершенно… если бы темные глаза не полыхали… нет, не яростью… болью?
– Я вижу, что ты выросла! – рявкнул в ответ и, снова уставившись вперед, добавил значительно тише: – Слишком хорошо это вижу.
– Тогда я не понимаю, в чем причина…
– Тебе не надо ничего понимать, – его голос вернул привычную размеренность, нынче, как никогда прежде, вызывавшую отвращение. – У меня свой путь, у тебя свой. Они не слились в один и никогда не сольются. Наша встреча – всего лишь краткий перекресток.
Девица слушала эти колючие, отторгающие слова и не могла отделаться от ощущения, что спутник убеждает не ее, но себя.
– Но…
– Я ведьмарь, – упавшим голосом сказал Войтех. – Мой удел – защищать людей от нечисти и нежити. Ты человек. Стало быть, живи по человечьим законам.
– А как же лунницы?
– Что? – ведьмарь резко повернулся к спутнице.
– Лунницы. Я знаю, что у тебя она тоже есть. Видела.
Его брови почти сошлись на переносице.
– Это ошибка… Венчание Макоши можно снять. Это не такая уж и редкость.
– То есть ты… я… тебе…
Воздуха стало не хватать.
Спросить, не спросить? А что, если соврет? Наверняка соврет. Или нет? Или он просто выбирает слова, жалея ее?
– Хватит. Я больше не хочу об этом говорить. Нет смысла. В Смедине мы получим все ответы, и наши пути разойдутся.
Немира зажмурилась, словно ее душу только что исклевали ногай-птицы. Зачем он так? Почему отталкивает? Но когда веки распахнулись, мир снова переливался разноцветьем лета – все ж не сказал, что нелюба.
