давно уразумела, что дело нечисто. Где ж это видано, чтоб так стремительно старели? Потому даже взглядом с ведьмой старалась не встречаться да булавок на ворот натыкала – мало ли.
– Постель подготовь, – велел Лисица.
– Верно, батюшка, самое время отдохнуть, – согласилась Юга, в голосе которой появились скрипучие нотки.
Вида с готовностью поспешила наверх, чувствуя, как прожигают спину злые очи.
– А злато, милок, тебя не интересует? – спросила ведьма.
– Злато иметь, оно, конечно, добре, – кивнул Лесь. – А что делать надобно?
– Со мной поехать, – отставил в сторону сколотую кружку Лисица.
– Далече? – на конопатом лбу пролегли поперечные морщинки.
– Коли потребуется, так до Смедина.
– Я бы рад, конечно, мир поглядеть. Да только не могу. Хозяйство на ладан дышит. Уеду – тетка с мужем не справятся. Потом никакими деньгами не окупишь.
– Новое купишь, – заявил Лисица.
– Новое? – засомневался парень. Почесал затылок. – Не. Прикипел я к дому.
Главарь злобно поглядел на ведьму. Та, быстро уразумев причину, подсела ближе к рыжеволосому красавцу:
– За что тебе тут держаться? Все кривое, заношенное. Разве не лучше на смединке ожениться да в новехонькую избу ее ввести? – узловатая кисть потрепала конопатую щеку.
– Не надобны мне смединки, здесь немало прелестниц найдется, – Лесь решительно отвел кисть от лица. – К тому ж я ведаю, на что кажная горазда.
– Угу, – хитро сощурилась Юга. – Своих прелестниц везде хватает. Да только кому надобен женишок с голым задом?
– Запамятовала, бабушка? – Лесь снисходительно улыбнулся. – Я ж сказал, что постоялый двор мне перейдет.
– Бабушка… ишь ты, – фыркнула Юга и полезла в котомку за зеркальцем. Отражение подтвердило приговор – как есть старуха. Но вместо того, чтобы рассвирепеть, ведьма растянула рот в беззубой улыбке. – Тетка твоя дитя под сердцем носит. Так что гол ты, сокол.
Заскорузлая рука ободряюще похлопала рябую ладонь.
– Как это? Не может быть! – потрясенно повел головой юноша. – Виде ведь даже лекарь сказал: не может она зачать…
– Уж поверь мне, – причмокнула Юга, вернувшись к обсасыванию куриной косточки. – Уж кто-кто, а я в этом толк понимаю.
– Ведьмарь! – вскочил побагровевший Лесь.
– Сдурел ты, что ль, от вести? – усмехнулась Юга. – Господин – воин. А Дубина… – старуха нежно поглядела на гиганта, складывающего на полу в углу гончарные черепки. – А Дубина – это мой любый.
– Да нет же! – вскрикнул юноша. – Виде тот проклятый ведьмарь помог! Больше некому!
– Ведьмарь? – насторожился Лисица.
– Расскажи-ка нам, что за ведьмарь, – ласково попросила довольная ведьма.
Лесь поведал все без утайки. Ну, почти все… Кто ж станет кичиться тем, как его чужой сапог из девичьей постели вышвырнул да еще пинком наградил?
Несостоявшийся наследник и не приметил, как в его руке оказалась кружка с брагой, потом другая. Хмель не только возродил обиду к ведьмарю и Немире, но и разжег злость к тетке. Вот ведь! И словом не обмолвилась!
– И не обмолвится, – между прочим заметила ведьма, но благоразумно не пояснила, что Вида и сама о своем счастье еще не ведает. Токмо предполагать и может. Первые признаки седмицы через две, а то и через три проявятся. – Тем паче тебе.
– Вот ведь!.. – вскочил шатающийся Лесь, но твердая рука Лисицы договорить не дозволила.
– Отомстить желаешь?
– Желаю! – горячо ответил парень или хмель за него.
– Спали эту убогость ко всем нечистикам.
– Огнем? – замешкался юноша, обводя нетрезвым взором ставший родным дом тетки.
– Ну, если ведаешь иной способ… – усмехнулся главарь.
– Она ведь тебя предала, – науськивала ведьма.
– Все равно тут тебе ничего не светит. Поехали со мной. Отомстишь ведьмарю. Мешок злата получишь, – желтоглазый ухарь подсунул сомневающемуся третью кружку.
А где-то промеж пятой и шестой Лесь уже истинно считал ведьмаря не только своим первым ворогом, но и виновником грядущей голодной смерти. Юноша не единожды громогласно давал слово, что непременно убьет нечистое отродье и не будет ему покоя, покуда оная клятва не будет исполненной.
Хмель отпустил на рассвете. Бесследно. Странно, но ни головная боль, ни жажда не мучили. Зато что-то неумолимо жгло предплечье. Юноша задрал рукав и ахнул. На коже красовалась незыблемая печать, почти такая же, как у Лисицы.
– Что это? – палец потер, ковырнул отметину.
– А это, милок, твой указатель, – хихикнула несколько помолодевшая Юга, решив про себя, что остатки коры с кровью ведьмаря не пропали даром. – Теперича ведьмарь от
