– Благодарствуем, – поспешила ответить и за себя, и за спутника девица, – только прежде не могла бы ты нам кое-какие лекарства сыскать?
– Ой! А что случилось? – участливо поинтересовалась дочь хозяина.
Войтех открыл было рот, чтобы ответить, но Немира снова его опередила:
– Порезался он сильно. По дороге на нас бандиты напали.
– Ох, великая Макошь! – притянула ладонь к пухлому рту перезрелая девка.
– Нам что-нибудь, чтоб гной изгнать да чтоб рана поскорей зажила. Хорошо бы гриб дождевой, борец…
– У нас тут недалече совсем знахарь живет. Я сейчас за ним братца пошлю.
– Не надобно, – отмахнулся ведьмарь.
– Вы не подумайте. Он добрый человек, ему за радость хворь изгнать, – настаивала девка, потирая то крупные плечи, то широкие бока, что и юбками особо не скроешь.
– Это замечательно! – снова встряла Немира, выжидающе глядя на дочь хозяина – самое время за братцем податься.
– Ладно, – согласился ведьмарь. Спутница внезапно заметила, как его лоб покрылся испариной, – Только прежде все ж мы перекусим. Негоже хозяйку заставлять ждать.
Немира, скрипя зубами, согласилась. Она устала, была голодна, но состояние несговорчивого спутника ее беспокоило куда больше. И волнения оказались ненапрасными. Пировать довелось недолго: не успели гости отведать яств, коими дочь хозяина щедро уставила стол, не успела Немира задохнуться от ревности, заметив, как перезрелая девка то и дело ведьмаря взглядами пожирает, как Войтех в лике изменился. Темные очи застелила пелена, крепкое тело затрясло, как в лихоманке.
– Ой! Что это с ним?! – испуганно всплеснула пухлыми руками молодая постояличиха.
– Что-что… плохо, неужто не видно? – окрысилась Немира и положила ладонь на мужской лоб.
– Горячий?
– Холодный! – ошарашенно прошептала гостья. – Точно лед. Войтех, очнись!
– Ой-ой-ой! – завопила дочь хозяина. – Что ж это будет-то? Такой ведь жених видный!
– Да не причитай! – разозлилась Немира. – Лучше скажи, где твой лекарь?
– Братец сказал: вот-вот прибудет.
Немира прижалась ухом к груди ведьмаря – та еле приметно вздымалась. Дыхание было частым и неглубоким. Недобрый знак, совсем недобрый!
– Не стой столбом! Неси, что есть из лекарств!
– Ой-ой-ой, надо ж, а ведь такой красивый… – заскулила постояличиха.
– Позови отца своего! – прошипела Немира. Вот ведь помощница досталась!
– Так ушел он. На площадь подался. Там сегодня гуляния.
– Тогда брата!
– Так и тот на празднике. Я бы и сама ушла. Так за-ради него… – девка метнула взгляд на недвижимого ведьмаря и исправилась, – то есть ради вас, гостей дорогих, осталась.
– Неси лекарства! – заорала «дорогая гостья».
– Надо ж, такой красивый. А очи какие, а стать… – пышнотелая краса все-таки подалась куда-то в закрома. Но двигалась, как назло, слишком медленно. Надо ж, какая нерасторопная! Не диво, что до сих пор в девках сидит: хата догорать будет, а она только сообразит, что кремень искру высек.
– Скорее! – рявкнула Немира. – Войтех, миленький, ты борись! Скоро лекарь подоспеет. Он поможет.
Но лекарь все не шел. И ничего толкового, чем можно было бы помочь больному, не сыскалось. Ни березового дегтя, ни мокрицы… Даже подорожника сушеного в хате не держали. Только баночка меда да ромашка с чабрецом.
Немира лишь диву далась:
– Как же вы с хворями боретесь?
– Так лекарь помогает. Или в Лунном храме, коли совсем худо, – вздохнула молодая хозяйка, глядя на ведьмаря и качая головой. – Вот же лихо одноглазое… подкараулило его…
– Так давай его в храм отвезем.
– Что ты! – Девка испуганно замахала на гостью руками, как на сумасшедшую. – Ночь ведь на дворе. А там склоны крутые да ногай-птицы рыщут!
Немира снова покосилась на дверь, но петли хранили молчание. Эх, ну где же лекарь?! Дочь хозяина без устали причитала да описывала пригожесть ведьмаря. И в какой-то миг у гостьи возникла мысль:
– Послушай, коли Войтех так люб тебе, может, поделишься с ним силами?
– Я? – округлила очи девка.
– Ну.
– Ты что это? Спятила?! – вдруг стала задыхаться от негодования постояличиха, ее беленая (как пить дать, огурцом) кожа приобрела оттенок сочной малины.
