– Я – пурийская принцесса, – договорить дева не рискнула, потому что к глазам подступили слезы, а плакать перед подозрительными блондинами неприлично.
Перпетуя повернулась и быстро – спасибо бабулечкиным туфлям – помчалась куда глядят глаза. В таком состоянии девы могут зайти очень далеко, но принцессе повезло, она почти сразу налетела на что-то чешуйчатое, оказавшееся задней частью дракона, уклоняющегося от созерцания им же самим затеянного зрелища, но тут же обернувшегося левой головой.
– Вы не любите оперу? – удивилась голова.
– А кто это? – пробормотала принцесса, внезапно осознав, что драконы прекрасно обеспечены и при желании могут занять видное положение в обществе.
– Опера, – информировала вторая голова, обернувшаяся вслед за первой, – род музыкально-драматического произведения, основанный на синтезе слова, сценического действия и музыки.
– Я не люблю оперу, – с ходу решила принцесса. – Как может нравиться, когда в краю далеком топятся? Милорд Тритий, в прошлый раз вы просили моей руки. Я согласна… как вы и хотели… в следующий вторник.
– Непредвиденно, – последняя голова тоже обернулась, так что теперь на деву смотрели все три. – Гамлет, друг наш, вы подобного не предусмотрели.
– После взрыва жабы события развивались неконтролируемо. – Маг огорченно развел руками. – Милая, я вынужден просить у тебя прощения. Старина Тритий сделал тебе предложение по моему совету, в связи с чрезвычайной ситуацией и будучи уверен в твоем отказе. К сожалению, мы не нашли другого способа закрыть прорыв… Ты ведь заметила, что я следил за кустами?
– Да.
– Проявление в Жмурдии мутировавшего Добра неслучайно, – принялся объяснять маг, хотя принцесса его ни о чем не спросила. – Это был авангард, если б его не удалось отбросить, в пробитую брешь всей своею мощью устремилась бы Мировая Жаба. Добро удалось развоплотить, однако Жаба предусмотрела и такую возможность. Пробойная сила монстра сконцентрировалась в отсеченном хвосте, который оказался способен действовать в автономном режиме. Его целью было найти обитателя нашего мира, максимально созвучного эманациям Жабы, и, вступив с ним в резонанс, дать проявлению жабы подобие тела. Удайся этот замысел, мы бы оказались в ловушке, ведь единственным известным оружием, способным уничтожить материальное воплощение Жабы, когда оно входит в силу, является драконий пламень. Применение же драконьего пламени, любое, будет использовано лагерем Добра как казус белли, а единственной победившей стороной в новой войне будет Жаба. Между нами говоря, она и так близка к победе, по крайней мере – над Добром в его нынешнем виде.
– Добро непобедимо, – пробормотала Перпетуя и отодвинулась подальше от мага, который внезапно стал казаться подозрительным. В самом деле, откуда он знает такие вещи?
– Не бойся, милая, – Гамлет улыбнулся, – со мной все в порядке, да и с тобой тоже.
Принцесса не нашлась что ответить, только смотрела на дракона и хлопала глазами. Законодательная голова откашлялась и пояснила:
– Мы не собирались принуждать вас к браку, нашей целью было пробудить в вашем женихе агрессивного собственника, усугубив его мужские амбиции зрелищем сокровищ. К этому времени он уже был избран хвостом, каковой, вступив с ним в резонанс, воплотил Жабу. Наш расчет оказался верен – воплощение не устояло перед двойным искушением – завладеть сокровищами и превзойти габаритами дракона. Амбиции пока еще уступали возможностям, в результате чего произошел перегрев жабоэго и самоуничтожение.
– Мир получил передышку, – вздохнула Исполнительная голова, – но вряд ли она будет долгой.
– Следует знать, – подала голос Законодательная, – что параметры воплощения зависят от степени жабоподчиненности резонатора. Мы очень сожалеем, но ваш нареченный практически задушен. Теперь же…
– Теперь же, – подхватили остальные головы, – мы приносим свои глубочайшие извинения за введение в заблуждение на предмет наших матримониальных намерений. Мы испытываем к вам глубочайшую симпатию и считаем своим долгом оказывать вам посильную помощь и карать ваших обидчиков.
– Кроме дона Проходимеса, – педантично уточнила Судебная голова, – поскольку наша симпатия к нему еще глубже. Нечасто встретишь Георгия, несклонного к бездумному драконоборчеству.
– И не надо! – выпалила принцесса, но потом все-таки сделала книксен. – Благодарю за чудесный вечер, милорд Тритий. Особенно за синтез… музыкальный и… драматический. Прошу меня простить, мне надо переговорить с милордом Картофиэлем.
– Только не просите его, гм, жениться, – предостерег маг. – Он, видите ли…
– Я понимаю, – вскинула голову Перпетуя, – он тоже не хочет на мне жениться. Никто не хочет.
