наследника и формирует оную исключительно из должным образом подготовленных моралисс. Это в ваших же интересах, поскольку фрейлины и придворные дамы даже в странах победившего Добра регулярно совершают преступления против нравственности. Сопроводите меня, откройте дверь и потушите свет.
Когда Перпетуя вернулась в спальню, там не было ни платьица, ни Шарлотты. Почти всю комнату занимал дракон цвета морской войны. Он был заметно меньше старины Трития, но больше и сундука, и даже кровати со всеми ее перинами. Как и когда он влез, куда делась мебель, дева не поняла. Дракон взмахнул крыльями, однако ничего не взлетело, не шмякнулось и не всколыхнулось, напротив, вернулась мебель. И Шарлотта.
– Извини, – бросила она, – разозлилась. Куча моральная! А ведь была инфанта как инфанта… По земле ходила, смеялась, гадала, перед зеркалом вертелась. Талия у дурынды была, никаких корсетов не нужно.
– Королеву заколдовали?! – Перпетуя испугалась не столько за будущую свекровь, сколько за себя.
– Сама она себя заколдовала, – отмахнулась Шарлотта. – Мы пока по старинке классифицируем, а в других мирах самозаколдовывание выделили в отдельную область, даже название придумали. Деградация. Ты когда отсюда убираться думаешь?
Когда?! Перед мысленным взором Перпетуи заклубилась убивающая надежду надпись «выходЪ восЪпЪрещенЪ!», но ведь графиня ее не видела!
– Отсюда не уйти, – горько сказала принцесса. – Занавес. Всебесцветный.
– Чушь! – фыркнула, именно фыркнула, гостья. – С моими туфельками выберешься, было бы желание. Всего и делов стукнуть каблуком о каблук и захотеть куда-то попасть. Только чур по-настоящему захотеть.
По-настоящему Перпетуя хотела, как же она хотела! Только в краю далеком пурийская принцесса оказалась не нужна! И в близком тоже… А в Санта-Пуре ее переоденут и отправят назад уже в других туфлях, лягвоядских! А если не назад, то все равно куда-нибудь, где принцы, пажи, арбитражи и вообще…
– Декуда бде попадать! – прорыдала принцесса. – Декуда! Доба бедя опять… А де доба только жалеют… купедод, дракод, дод Хуад…
– Хуанито славный, – глаза Шарлоты затуманились, – и немного сумасшедший. Весь в меня, какой я из пещеры вылетела! Но ведь главное паршивец понял – тебя нельзя жалеть, так что он тебя еще и от себя спас. Его бы где-то носило, а ты бы по потолку бегала и всякие ужасы придумывала… То убийц, то наяд или огненных дев каких-нибудь.
Перпетуя вспомнила про дриад, покраснела и быстро спросила, куда делся дракон и почему ничего не сломалось.
– Потому что меня тут нет, – объяснила Шарлотта, – я сейчас дома, капусту со свиными ножками тушу. Это очень весело, тушить капусту, а вот смотреть, во что не самая скверная принцесса себя превратила… Тут трансформируешься!
– Так вы… дракон?
– Только по отцу, мама была принцессой, и ей пришло в голову победить дракона. В каком-то смысле ей это удалось. Мне в том же возрасте захотелось большой и чистой любви, меня попытались повесить.
– Наверное, это очень обидно.
– Ничуть, ведь я избавилась от дурака.
– Но… но… – принцесса из последних сил цеплялась за привитые с детства истины, – вы все равно были муж и жена, пока граф не умер. Он ведь умер?
– Не совсем, ведь глупость его живет, только я перестала быть его, когда он поднял на меня руку. Драконы обручальных колец не признают, когда они дают супружескую клятву, у них на плече проступают особые знаки. Они никогда не повторяются, ведь все счастливые пары счастливы по-своему. Эти знаки нельзя стереть, они исчезают сами, когда уходит любовь или кто-то совершает непростимую пакость, а вот смерти любовь не по зубам. Смотри!
Шарлотта спустила черное кружево, и Перпетуя увидела словно бы окутанную туманом лилию и рядом ромашку.
– Вот они, – негромко сказала дочь дракона. – Лорд и трактирщик… Я любила, я люблю, я не знаю, что придет потом. Что- нибудь будет, и оно тоже станет моим. Так когда ты отсюда уберешься? Или станешь двенадцать лет аиста ждать?
– Аиста? – переспросила принцесса, спускаясь с драконьих небес на землю, которая не носила вдовствующую королеву. – Зачем мне аист?
– Тебе – незачем, – отрезала Шарлотта. – Котенка подходящего я давно добыла и младшему зятю подкинула. Бедняге тогда с полгода оставалось, не больше. Он все понимал и даже завещание сочинил. На первый взгляд – дурацкое, а разобраться, так некоторым королям поучиться б не мешало! Когда три сына, и все разные, главное не напутать, что – кому на пользу пойдет, а что – во вред. Родители частенько на детей не ту жизнь вешают, а те берут и тащат. С моим старшеньким так и вышло. Нет, король он
