Разговор пошел опять же о чудесном спасении Михал Михалыча. Он с восторгом рассказывал Танюше, как Николай ловко орудовал своей дубиной и как кровожадные хищники с жалобным визгом отлетали в стороны.
Потом расспрашивали Николая, доволен ли он жизнью. Снова начались всякие предложения и посулы.
– Я не на словах, а на деле хочу отблагодарить тебя. Можешь переехать ко мне – будешь жить как правитель. Никакой работы, только наслаждайся жизнью и отдыхай, – предложил Михал Михалыч.
Служанка принесла Николаю чай и вкусные пирожные. Он, уплетая их, подумал: «Нужно сделать вид, якобы я простой и бестолковый, хочу создать о себе впечатление умного и рассудительного, и для этого сказать что-нибудь не совсем логичное». И он, сделав умную физию, возразил на предложение:
– Не работать это хорошо, но у меня в деревне жена и маленькая дочурка, я их люблю и нам там отлично живется… А потом, работать это тоже хорошо, и я очень хочу везде летать.
Хозяева переглянулись и Михал Михалыч сказал:
– Переезжай вместе с семьей, я для тебя, что ни попросишь, все разрешу, все сделаю.
Николай увидел, что ему и семье предлагается как бы полный пансион на всю жизнь. Ему стало интересно, есть ли предел таким обещаниям. Он подумал, что если обнаглеть и самому что-нибудь попросить и хорошо бы нужное для Дела. Его давно заинтересовал легкий и красивый вертолет Миши, он допил чай и попросился его осмотреть. Тот охотно ему это позволил.
Николай поднялся и подошел к машине, она находилась метрах в тридцати. Он обошел вокруг, потом открыл дверку и сел на сиденье. Кабина оформлена была гораздо культурней и изящней, чем в «газели» Николая, но щиток приборов почти не отличался от нее, также все компьютеризировано, такие же шесть кнопок, но под ними не названия городов, а стояли номера республик. «Значит, нажал, например, на кнопку с номером пятым и через некоторое время ты уже в Южной Америке», – сообразил себе Николай. Ну а дальше уже куда захочешь вручную, а если не знаешь местности, в отличие от «газели» на щитке добавлен компас. Еще, конечно, был и телевизор.
Пока он осматривал вертолет, за столом вполголоса говорили о нем. А так, как ко многим его новым качествам Создатель добавил и острый слух, Николай отлично слышал их рассуждения.
– Не слишком ли многое собираешься ему дозволить? – говорил Танюша. Мы и так его уже нехило отблагодарили. Столько драгоценностей получил, что на всю жизнь хватит. Даже ни у одного интеллигента нет такого богатства. Да он и не понимает, что на него свалилось такое счастье, внезапно стать богатым. У таких людей не бывает чувства такта и благодарности, он не осознает, что ты правитель, и ведет себя как с равным. Согласился, видите ли, с нами чайку за компашку выпить. Сейчас он еще чего доброго попросит подарить ему вертолет.
– Ну и что, тебе жалко, буду летать на твоем, ты ведь все равно им редко пользуешься. Потом, нашел чего жалеть, только позвони – тут же пришлют со склада. Поэтому, пожалуй, я сам ему его предложу. Согласен, он обычный дурак, но ведь я жив благодаря ему; пойми, не каждый простолюдин ради нас безрассудно станет рисковать жизнью. А этот, даже ни о чем не подумав, бросился меня спасать. В общем надо подарить машину не столько из благодарности, а просто таких людей надо приближать к себе, от них нам только польза.
Подслушавшему их разговор Николаю стало ясней, как вести себя дальше, он подумал: «Раз сам собираешься подарить, то и не буду просить, но зато надо попробовать выторговать себе еще какую-нибудь привилегию, например, без проблем летать где угодно и посещать все, что захочу».
Он закончил осмотр и с восторженной глуповатой улыбкой подошел к столу. Хозяева уже заканчивали завтрак, и Михал Михалыч спросил:
– Ну как, понравилась машина?
– Да, очень красивая, не то што моя… И какой-та у вас на щитке приборов странный кругляш со стрелкой, у меня такого нету.
– А, это компас, очень удобно, нужно купить карту, и если не знаешь местности, а требуется долететь к какому-то пункту и по карте видно, что он находится, например, от тебя на западе, то по компасу поймешь, в какую сторону тебе лететь, – объяснил Михал Михалыч.
– Ну это мне ни к чему, у меня-то полегче – нажал на кнопку и прилетишь куда нада, – сказал Николай.
Однако же оглянулся и снова с заметным удовольствием полюбовался машиной. Она и издали выгодно отличалась от однотонных, серебристого цвета рабочих машин, на каких летали простые люди. Сама она была цвета «очень темный баклажан», а по бокам от передних колес белой краской образовывался угол стрелы, которая дальше шла по всему корпусу, и получалось: эта белая стрела как бы подчеркивала стремительность машины.
