- Что ж, товарищи офицеры, - Фомченко постучал пальцем по карте, - Подведем итог. Мы идем в Одессу, имея на буксире шхуну нашего греческого друга. Осталось всего ничего, полсотни кэмэ, но из-за этой лоханки ползем, как беременные черепахи. Так говоришь, старлей, источник смещается?
- Не совсем так, товарищ генерал-лейтенант. За двое суток они передвинулись примерно на сто двадцать километров к норду. Но уже девять часов, как стоят на одном месте.
- Ждут конвой?
- Мы тоже так подумали. - ответил Андрей. – Иначе, зачем им болтаться в открытом море?
Кременецкий что-то отметил на карте, приложил штурманскую линейку, снова сделал пометку.
- Успеем подойти до того, как они встретятся? - поинтересовался Фомченко, наблюдая за этими манипуляциями.
- Неясно. - невнятно буркнул Кременецкий. В зубах он сжимал карандаш. - Сейчас он примерно… вот здесь.
На линии, соединяющей остров Змеиный и крымский берег возле Евпатории появилась точка.
- Примерно, на траверзе Одессы. Считаю, надо оставить шхуну и полным ходом идти к зюйду. Одновременно вести поиск «Горизонтом» на предельную дальность. Ну и репитер, конечно.
- Поддерживаю, - кивнул генерал. –
- Но и греков просто так бросать нельзя. - продолжал кавторанг.- В дальнейшем они могут быть нам полезны.
Дядя Спиро их зацепил, порадовался Андрей. Старый контрабандист своего, конечно, не упустит, но ведь он на самом деле готов помогать...
- В
- Не хотелось бы. Но вот беда, наука нас не радует. Говорит: назад вернуться мы пока не можем.
Все посмотрели на Рогачева. Инженер устроился в углу кают-компании, подальше от Фомченко; он с радостью увильнул бы от совещания, но Андрей настоял. Знал, что к свежеиспеченному начальнику научной группы наверняка будут вопросы.
Валя встал, поправил очки, откашлялся. Генерал ждал; под его тяжелым взглядом Рогачев растерял остатки душевного равновесия.
- А что наука? Я-то что могу, товарищи? Для возвращения нужен хрономаяк, иначе сигнал «Пробой» нас засечь не сможет. Но оба рабочих экземпляра стоят на «Можайске» и «Поморе». Тот, что у нас на борту - резервный, его даже не запрограммировали. Весь софт на жестком диске, защищен личным кодом профессора, а я...
- Так взломайте, что вам мешает? Вы же этот... как его... хакер?
- Я не хакер, товарищ генерал, я инженер! - обиделся Валя. - И не умею взламывать компьютерные коды! К тому же, наш маяк - это, скорее, комплект оборудования; профессор собирался пускать блоки на замену, если что-то будет не так с основными.
- То есть он вообще не может работать?
- Если будет программа, заработает. А без нее ничего не выйдет.
Фомченко побагровел.
- Что за бардак, товарищи офицеры! Полон корабль умников, и ни один ни хрена не может! Куда вы тут вообще годитесь? Вот вы, старший лейтенант Бабенко, командир БЧ-4. Радиотехническая разведка, кажется, входит в ваши обязанности?
Старлей испуганно вскочил, будто его кольнули шилом.
- Так точно, товарищ генерал-лейтенант, но...
- Вот и займитесь своим прямым делом! Чтобы через сутки код был взломан!
- Но я, тащ генерал-лейтенант...
- Мне надоели твои «но», старлей! Ты офицер, или где? Сидишь в каюте с кондиционером, пьешь кофе и не можешь справиться с ящиком микросхем! Позор! Саботаж! Даю сутки - выполнить и доложить!
На Бабенко было жалко смотреть. Он переводил взгляд с Андрея на Валентина; в глазах его читалось неприкрытое отчаяние. Андрей слегка развел руками - «извини, друг, не спец.» Рогачев чуть заметно кивнул, и старший лейтенант приободрился. Он успел оценить компьютерные таланты инженера.
- Так, что будем делать с греком? - теперь Фомченко говорил негромко, лишь подергивающееся веко выдавало крайнюю степень раздражения. - Надо решать, товарищи офицеры. Есть предложения?
