Братья обернулись, увидели на пригорке засмущавшуюся Эйнару и громко засмеялись.
– Иди к нам, прекрасная воительница, мы будем рады твоему присутствию, – издеваясь над испытывающим все большую неловкость Олегом, прокричал Эрик.
– А если обещаешь подарить поцелуй, то обещаю, что расправлюсь с этими обоими недокормленными земледельцами, называющими себя воинами, – стуча кулаком в могучую грудь, вторил брату Тор.
Эйнара с достоинством подошла к нормандцу, который превосходил ее размерами раза в два, и неожиданной подсечкой опрокинула его на спину.
Смех новой волной накатил на братьев. Олег подал руку Тору и похлопал брата по плечу.
– Что-то это мне напоминает, – заливаясь слезами от смеха, выдавил из себя Эрик. – По-моему, вы с Олегом так же познакомились.
Эйнара, видя, как эти суровые воины смеются и шутливо похлопывают друг друга по могучим плечам и спинам, сама начала смеяться, не понимая, над чем.
– Олег, я хотела бы извиниться за поведение своего раба. Он вел себя недостойно…
– Как тебя зовут, воительница? – ?перебивая ее и удивляясь появившейся откуда-то храбрости, спросил Олег.
– Я Эйнара, дочь великого воина и конунга, прибыла с ярлом Сигридом в помощь вам в войне с королем.
– А я просто Олег, – ответил юноша. – А это мои братья Эрик и Тор. И ты ни в чем не виновата, раб уже осознал свою ошибку. А еще хочу пригласить тебя сегодня вечером разделить с нами трапезу.
Братья удивленно переглянулись, а Эйнара, приняв приглашение, моментально исчезла в направлении лагеря, оставив после себя приятное ощущение от мимолетной беседы и чарующей красоты.
– Ну, здравствуй, герой! – ?Друзья оглянулись и тут же вытянулись, увидев подошедшего Деда.
Олег уже успел удивиться, почему тот ни разу не пришел, пока он валялся в палатке и набирался сил.
– Собирайся, вечером мы должны быть у герцога на совете. На тебя хотят возложить важную миссию.
– И почему я не удивлен, брат? – ?спросил Эрик.
Обнявшись втроем, товарищи по оружию и братья по крови направились в палатку к Олегу.
– А старика вы с собой не собираетесь брать, что ли? – ?недовольно пробурчал Дед им вслед.
Но веселая искра мелькала в его взгляде всякий раз, когда он смотрел на эту троицу.
Вечером в шатре у герцога Бернанда Олег увидел много незнакомых воинов. Как оказалось позже, все это были вожди прибывших викингов, называющие себя ярлами. Из знакомых присутствовали графы и бароны Нормандии и немного повеселевший герцог Ричард.
– Господа, я собрал вас здесь, чтобы обсудить предстоящую битву, – начал герцог Бернанд. – Но перед этим хочу поблагодарить телохранителя графа де Сатиньона за выполнение задачи.
Все расступились, и Олег увидел, как Ричард идет к нему, что-то держа в руке.
– Этот перстень я дарю тебе, Олег, за твою отвагу и преданность, – уверенным и повзрослевшим голосом объявил он.
Олег в растерянности смотрел по сторонам в поисках поддержки, пока не увидел светящееся лицо Эйнары, тоже присутствовавшей на совете. Ричард надел громадного размера перстень из золота с красным драгоценным камнем на средний палец Олегу, благодарно посмотрел ему в глаза и ушел в дальний угол шатра.
– Олег, пока мы не начали, – обратился к нему Бернанд. – Ты должен взять своих людей и как можно быстрее отправиться в замок Байе, где будешь его оборонять от герцога Орлеанского, пока не придет помощь.
– Но, милорд, я хотел бы остаться здесь и быть рядом с графом в битве с королем, – попытался возразить юноша, хотя понимал, что это уже бесполезно.
– Возьмешь с собой телеги с провизией и оружием, они уже готовы и ждут тебя, а также доукомплектуешь свою сотню лучниками взамен твоих погибших воинов –?и в путь. Ты должен успеть прибыть до того момента, как герцог Орлеанский осадит замок. Я дам тебе сопровождающее письмо, ты поступишь в распоряжение управляющего замком барона де Брева и будешь ему во всем помогать.
– Милорд, а если вы не сможете одержать победу над королем?
– Тогда помощь к тебе не прибудет, – спокойно ответил герцог. – Так что помолимся, чтобы все получилось. Отправляйся к своей сотне. Надеюсь, с утра вас уже не будет в лагере.
– Слушаюсь, милорд! – ?Олег бросил взгляд в сторону союзников и увидел такие милые его сердцу глаза, наполненные тревогой.
