на диван.
– Васко! – крикнул он, зная, что старый слуга где-то рядом. – Скажи нашим людям, пусть ужинают без меня!
– Непременно, ваша милость, – кашлянул тот за стенкой. – Сейчас передам.
Маттер услышал, как скрипнула входная дверь, но Васко не вышел, завозился; абсолютно неожиданно до ушей князя долетел голос Такари:
– У себя?..
Дознаватель вошел в комнату раньше, чем Маттер слез с дивана.
– Ну? Вы так рано…
– Корабль принца здесь. И сам он тоже, видимо, здесь, хотя показываться на люди не желает. Сделку оформляют на некого Такео Тиффена, коммерции поверенного из столицы. Знакомо вам это имя?
– Здесь! – Маттер вытащил из походного поставца кувшин с вином, сорвал печать. – Промочите горло, дорогой Риро!.. Следовательно, принц здесь и оформляет покупку земли вокруг монастыря?
– Пока его никто не видел, – Такари с готовностью принял серебряный стакан, сделал пару глотков. – Возможно, он затихарился на корабле.
– А где корабль, кстати?
– К югу от города, за холмом, находится силовая станция, а рядом с ней вышки: здесь, оказывается, небольшое месторождение несущего газа. Сюда приходят на заправку яхты местных баронов. Там они и привязались.
– Странно, в атласе подробно описана промышленность города, но об этом деле ни слова. Впрочем, для нас это не важно. Что вы узнали по срокам, Риро? Когда оформят купчую?
– Возможно, завтра, хотя это под вопросом. Господин Тиффен, говорят, так бесится, что аж подпрыгивает. Насовал кому только можно взяток, но вы же знаете Пеллию: обогнать наш порядок не очень-то получается. Каковы будут ваши действия, господин князь? По моим расчетам, Даглан вполне может свалиться нам на голову со дня на день.
– Если они шли под машиной – то да, – кивнул Маттер. – Не завтра, но уже вот-вот, особенно учитывая ту ярость, с которой он рвется к своей цели.
– Принц тоже не выглядит улиткой. Все куда-то ужасно спешат, к чему бы это?
– До окончания праздника им тут делать было совершенно нечего. Все остальное – совпадение, я думаю. Мы отправимся завтра на рассвете. Ехать ночью я не рискну: пастухи увидят или хотя бы услышат наши машины в любом случае, но появление группы вооруженных мужчин среди ночи вызовет такие кривотолки, что – да расчленит нас святитель Бран!
– Я согласен с вами. Лучше всего приехать ранним утром, тогда можно прикинуться обычными любителями древностей с Севера, которых сопровождают слуги и охрана. Вот по ночам такие люди действительно не ездят… Итак, к рассвету я буду готов.
Глава 25
Маттер поднялся за полчаса до первых лучей солнца. У него снова ломило колени, и это выглядело странно: зимние шторма следовало ждать не раньше, чем через месяц, но, тем не менее, князь явственно ощущал приближение нешуточной бури. Он долго стоял у окна, глядя, как шевелятся на слабом ветру черные тени ветвей. Виски давило непонятной тревогой, рожденной темным предрассветным часом, когда звезды близкого здесь центра Галактики постепенно гаснут, и мир погружается в короткий, но страшный своей чернотой мрак.
За спиной раздались знакомые шаги.
– Люди встают, ваша милость, – произнес Васко, не зажигая света. – Готовить завтрак?
– Отрежь немного ветчины, – приказал Маттер, – госпожа Элида поднялась?
– Она уже готова.
В сером свечении единственного фонаря Алфин и Канни быстро проверили багаж, Эрмон выслушал их доклад и махнул рукой. Короткое шипение стартеров отозвалось ревом остывших за ночь двигателей. Не дожидаясь, пока мотор прогреется, Ян Эрмон врубил передачу и начал выруливать с тесного двора.
Фар не включали: городок спал, а для езды по безлюдным улицам вполне хватало слабого света, уже встающего над холмами. Через десять минут слева проползли длинные приземистые корпуса общинной скотобойни, и Ралден-Дей остался позади. Узкая серая дорога полого поднималась, облизывая склоны холмов. Рассвет был тороплив, так что совсем скоро Маттер увидел впереди синие, густо поросшие лесами, вершины Нижнего Тарринтана. Машины миновали очень старый мост, сложенный из поросших мхом каменных блоков, и за быстрой серебряной речкой местность снова изменилась. Холмы, только что насыщенно-зеленые, приобрели голубоватый оттенок, так как травы и кустарник уступили место невысоким хвойным рощицам. Там и сям попадались загоны для
