двинулся вперед.
Метров через десять или двенадцать он увидел внешний свет. Освещенный туннель? Здо?рово! Правда, вонь стала совсем нестерпимой, рвотный запах сменился смрадом гнилостных болотных испарений. Он подобрался к выходу и выглянул наружу, зажимая нос.
Тут находился довольно узкий туннель, полностью залитый желто-зеленой жижей. Повсюду вздымались большие грязные пузыри – возникнув, они секунду томно подрагивали, а потом шумно взрывались, разбрызгивая вокруг себя мутные капли. Все стены заросли зелеными водорослями и кое-где даже бурыми лианами, а с потолка свешивались пряди длинных нитей, похожих на седые волосы. На другом «берегу», на уступе, примостилась семейка ярко-красных грибов, а «алыча», которую добыл Зафар, росла на небольшом кривом деревце справа у стены. Листья у него были маленькие и жухлые, а тонкий изогнутый ствол выходил не из воды, а прямо из растрескавшейся стены.
Пашку привлекло незаметное движение чуть сбоку. Вдоль кромки воды, по стене, цепляясь за трещины и стараясь не упасть в воду, полз двадцатисантиметровый слизень, длинными усиками ощупывая себе дорогу. Наконец, не удержавшись, он шлепнулся в воду и, извиваясь, забарахтался в ней, будто попал в кислоту. Пашка хмыкнул, и существо исчезло под мутной желтой пленкой.
Самое странное, что здесь и вправду было освещение – целый ряд плафонов, свешивающихся с потолка, хотя часть из них уже порядком обросла мхом. Вокруг каждого вились тучки мошкары.
– Бред! – пробормотал Пашка любимое словцо Тамары. – Нет, ну это точно бред!
Пройти здесь совершенно не представлялось возможным, и он повернул назад, отфыркиваясь от всепроникающей вони. Как только Зафар додумался есть плоды с этого болота? Это же вам не консервированная карельская клюква…
– Пашка! Пашка! Скорее! – услышал он крики девушек.
Что еще случилось?! Чертыхаясь, он ускорил шаг. Впереди возник невнятный шум…
– Поезд! Поезд! – кричала Тамара.
Поезд! Ах ты ж!..
– Залезай, залезай живее! – услышал Пашка Тамаркин вопль.
Он увидел, как в лаз протискивается Алина. Грохот приближался, заполоняя собою все вокруг, и тут же достиг апогея, став просто невыносимым – мимо них по туннелю на большой скорости проходил состав. Все дрожало, стучало, свистело, гудело… Пашке показалось, что сейчас под ним разверзнется бездна, и упадет он прямиком в преисподнюю.
– Давай руку! – изо всех сил заорал он и кинулся к девушке.
Грохот и стук колес исчезли внезапно, будто их просто выключили – раз, и нет ничего. Но тишина оглушала еще больше. Ему до сих пор казалось, что мимо с ревом несется стадо бешеных металлических слонов, но это было лишь эхо в голове. Поезд исчез, пропал, испарился.
– Я не понял, че такое? – Пашка направил луч света на Алину, увидев ее испуганное лицо.
– Не знаю… – прошептала она.
– А где Тамара?!
Они со страхом смотрели друг на друга.
– Хватит светить! – Алина покосилась на мертвого Зафара, нервно сглотнула и оглянулась назад. – Тамарка! С тобою все в порядке?
– В порядке… – глухо донеслось из туннеля. – А что мне сделается? Не дождетесь! Идите лучше сюда.
Пашка перевел дух и опустил фонарь. Они вылезли в туннель, стараясь не задеть труп.
– Ну и? – Тамара стояла между рельсами и победоносно смотрела на них, натягивая на спину рюкзак. – Как там, в норах подземелья?
– Нормально, – отозвался Пашка, – как в лучших домах Парижа. Ты-то как?
– Вон как банан на ветке проболталась. – Тамара показала на кабели. – Ощущения – не передать словами. О, я теперь очень даже понимаю этих диггеров…
– А поезд, поезд-то где?!
– Поезд… – Тамара замялась, посмотрев в сторону озера с псевдосаламандрами. – Нету его. Пропал.
– Но этого не может быть! – удивилась Алина.
– Ой, Аля, в этих местах может быть все что угодно, уверяю тебя!
– Ты видела?
– Видела, в том-то и дело! Четыре вагона. И когда третий вагон доехал досюда, поезд исчез, весь, сразу, целиком, как вам еще
