казалось слишком уж нереальным. Пашка уже почти не сомневался, что метро это имело нечеловеческое происхождение, будучи просто декорацией, потемкинской деревней. Вот только декорации к чему? Что скрывалось за всем этим?
– Я вот что еще думаю, – сказал он, – мы вот ходим тут с вещами тех сталкеров и даже с их оружием. А когда встретим нормальных людей – что им скажем, что они подумают? Мы же… убили тех двоих, понимаете? И присвоили их вещи. А?
– И что нам теперь делать? – озабоченно спросила Алина. – Нас же могут арестовать!
– Вот еще! – возмутилась Тамара. – Мы оборонялись! Они напали на нас! Не грузи, Пашка, и без того тошно.
Наконец они достигли верха. Воздух здесь был влажный и прохладный, но чистый, без болотных запахов. Вестибюль, вопреки ожиданиям Пашки, практически отсутствовал, что было просто удивительно, с учетом-то пяти секций эскалатора. И вновь ни касс, ни турникетов. Почти сразу, в выступе, находилась ржавая металлическая дверь трапециевидной формы, а рядом – пульт с единственной круглой кнопкой ярко-голубого цвета размером с теннисный мяч.
– Что за фигня? – удивилась Тамара. – Это что, выход в космос?
Действительно, сооружение смахивало на тамбур и совершенно не вписывалось в стилистику метро. Ну не могло через это узкое место пройти столько людей с такого широкого эскалатора! Впрочем, а ходили ли когда-нибудь тут толпы людей?..
– Не попробуем – не узнаем, – философски заметил Пашка.
– Может, не надо? – спросила Алина.
– Эх ты, вечная трусишка! – засмеялась Тамара.
– Можно и не идти, – согласился Пашка. – Лично я не настаиваю.
Тамара на этот раз промолчала, хотя он ожидал от нее очередной бурной реакции.
– Или я могу один сходить и посмотреть, – предложил он.
– Ну нет! – ожила Тамара. – Все идут, так все. Если там опасность какая – ну, надписи ведь должны быть, правильно?
– Может, оно и не работает, – пожал плечами Пашка. – А чего зря гадать?
Он подошел к кнопке и нажал на нее, надеясь, что все-таки «оно» не сработает. Но дверь вздрогнула, с ее верха посыпалась то ли пыль, то ли ржавчина, и она со скрежетом поднялась вверх. Это был тамбур.
Пашка посмотрел на девушек.
– Ну как?
– Пошли, чего уж там. – Тамара первая зашла внутрь. – Ух, как холодно тут!
Тамбур оказался небольшим, старым, с еле горящей лампочкой в железной сетке. Впереди находилась точно такая же узкая дверь и кнопка. Надписей почти не было, за исключением «Выход ЩУ6» сверху и «Не курить» сбоку. Было очень холодно и сыро – по двери стекали струйки воды.
– Надеюсь, это не путь на дно океана? – Алина легонько потрогала металлическую обшивку.
Пашка постучал по стене костяшками пальцев. Звук был глухой. Тогда он приложил к ней ухо и стукнул по железу сильнее.
– Непонятно, – признался он. – Но мы можем вернуться. Или вы идите обратно к эскалатору, а я сам тут все проверю.
– Мы с тобой, – дрожащим голосом произнесла Алина и взяла его за руку.
– Ладно, давайте тогда так, – предложил Пашка. – Я открываю внешнюю дверь, а вы встаньте у внутренней. Если что не так – жмите свою кнопку, авось нас впустят обратно.
Девушки кивнули. Они встали каждый у своей двери.
– Готовы? – спросил Пашка.
– Давай, – кивнула Тамара.
Пашка надавил на свою кнопку. Та засветилась, дверь пшикнула, заскрипела и медленно поехала вверх. Он с бьющимся сердцем упал на колени, пытаясь понять, что там, снаружи. Пахнуло соленым холодным воздухом. По крайней мере, это был не космос и не дно океана.
– Нормально, – сообщил он. – Жить будем.
Алина вздохнула.
– Непередаваемые ощущения, – сказала она. – Фу-х! Как на американских горках.
Дверь полностью поднялась, и Тамара смачно выругалась. Перед ними раскинулось бурное холодное море – его волны плескались буквально в десяти метрах от них, омывая широкие гранитные ступени, постепенно спускающиеся в воду. Черные, низкие облака неслись по насыщенно-синему небу, роняя редкие снежинки, а закатное солнце освещало пейзаж своими темно-желтыми, почти оранжевыми лучами. Чуть поодаль, над кипящими волнами, кружили несколько чаек, и ветер доносил обрывки их истошных криков. Было действительно очень промозгло и холодно, возможно, минус десять градусов или даже еще ниже.
