На ночь пришлось перебираться в другую комнату. Лед, к сожалению, имеет весьма неприятную особенность – таять и заливать все вокруг водой. Когда я уходила из спальни, активная капель намекала на скорый потоп, а слуги спешили с тазами и ведрами, дабы спасти хоть что-то. К слову сказать, порыдала я знатно. Коридор также пребывал в замороженном состоянии, покрытая льдом статуя в нише смотрелась феерично, а вот цветы на подоконнике погибли, жаль. Электричество не горело, и ледяные шубы стен таинственно сверкали в свете наших свечей.
Поселили меня этажом выше, и я полночи провела без сна, в переживаниях по поводу заморозки дома, загубленной невинности и разрушенных иллюзий: «Еще и целовалась с ним! Знала бы – придушила, живым бы не ушел».
Представила придушенного Тореса, стало жалко. Нашла другой объект для злости – собственный дар. Чем ему, спрашивается, моя девственность помешала? Диктатор нашелся, понимаешь ли. Использует всех направо и налево, да еще и втемную.
Почему-то именно это использование и казалось самым обидным. Я, можно сказать, к нему всей душой – к ледяным подалась, с некромантом сражалась и вообще вела себя героическим образом, вместо того чтобы драпать куда-нибудь на юг, а он в это время нагло и втихомолку занимался избавлением от ненужных ему частей моего тела. Да еще и арендовав для этого моего мужчину! Это же получается, что Торес с даром изменили мне со мной у меня за спиной? Звучало бредово и ровно столько же содержало смысла, но при этом являлось чистой правдой. Не от этого ли сбежал Торес, когда отказался жениться? Кстати, а кого именно хотели осчастливить моим мужчиной? Не то чтобы я сильно ревновала, просто хотелось знать, откуда может прилететь снежок весом в полтонны. Подозреваю, невеста была из моей семьи, а ледяная несдержанность у нас – семейное.
И как-то разом стала понятна мудрость ледяных. Если мужчина не хочет жениться – просто поддастся воинственной невесте, а если наоборот, то девушки тут не промах, живо что-нибудь сломают. И выходит, только по обоюдному согласию этот поединок может закончиться победой мужчины.
Поймала себя на мысли, что прикидываю, как сложилось бы у нас с Торесом. Поединок или испытания? Быстро же я перенимаю нравы местных жителей. С другой стороны, в стае жить – по-волчьи выть. Чего лишилась – не вернуть, так стоит ли убиваться?
Но что сказала бы мама? Ох, не хочу даже думать об этом. Я для нее всегда останусь милой и правильной девочкой, достойной самого лучшего. Знала бы она, сколько всего немилого и неправильного мне пришлось совершить, чтобы выжить! Папа бы понял, на то он и папа. А вот мама… Нет, она, конечно, простила бы. Полютовала бы пару дней, грозясь сровнять горы с землей и обещая лично оторвать голову Торесу, но в конце концов сменила бы гнев на милость и… потребовала скорейшей свадьбы. Именно так, и без вариантов.
Готова ли я выйти замуж за Тореса? Там, на закатной террасе, я была уверена, что он самый лучший мужчина на земле и я согласна пойти за ним хоть на край света. Дома, когда я прочитала письмо, моя уверенность сильно уменьшилась. Внутренний голос упрямо нашептывал, что я не могу больше доверять тому, кто обманул, пусть и во благо.
Мне надо увидеться с ним еще раз, взглянуть в глаза и почувствовать сердцем, готова ли я разделить с ним радости и горе. Традиция ледяных одновременно упрощала и усложняла мою жизнь. Здесь не порицалось то, что я стала женщиной, а принималось как данность, и главное – замуж меня никто не гнал. Стала и стала. Мне предоставлялась полная свобода, в пределах одобрения семьи, и я малодушно решила ею воспользоваться.
Утром мы быстро позавтракали в холодной столовой. Кофе был горячим, булочки свежайшими, сыр восхитительным, а движения служанки слегка заторможенными. Даже Лазарита зевала, прикрывая ладошкой рот. Надо срочно учиться себя контролировать, а то мои истерики дорого обходятся в прямом и переносном смысле.
Когда вышли на улицу, стоял легкий морозец, фонтан бил, будто ему не были страшны холода – подозреваю, дело не обошлось без магии, – воздух был прозрачно свеж, и я вдохнула полной грудью, с удовольствием ощущая, как исчезает утренняя сонливость, а тело наполняется приятной бодростью. Солнце уже поднялось над крышами, и лучи играли в струях фонтана, рассыпая искры по воде. Перед крыльцом нас ждал автомобиль, чтобы отвезти нас к дороге, ведущей в поместье.
Автомобиль, бодро подпрыгивая на булыжниках, покатил по мостовой. Я с любопытством разглядывала город. Вчерашнее знакомство с ним было слишком суматошным, чтобы составить цельное впечатление, и сегодня мне хотелось рассмотреть его получше.
На улицах было многолюдно. Спешили по делам одетые в рабочее платье мастеровые, возвращались с рынка служанки с корзинами, неспешно прогуливались знатные дамы в дорогих нарядах и щегольски одетые джентльмены, но их было немного. Большая часть встреченных нами женщин словно сошла с картины «Амазонки в степях Кальеры». Удобные штаны, подбитые тонким мехом куртки, высокие сапоги, обрезанные перчатки и рукояти мечей за спиной. Да, оружие здесь носили не на поясе, а в хитрых
