Я мягко высвободилась из объятий Тореса и, не оборачиваясь, пошла к лестнице. Я решу, что делать дальше, но не сейчас. В данный момент мне хочется побыть одной. Спине стало жарко от взгляда Тореса, сбоку доносились сбивчивые извинения Сетальди. Будто и не было того похода, словно еще вчера нас не связывало боевое братство, словно мы в один миг стали чужими.
– Ты обиделась? – догнала меня Лазарита.
– Нет.
– Прости, я вела себя по-свински. – Она дернула плечом, явно злясь, но мне было все равно. Внутри царила пустота, и пеплом горечи оседали сгоревшие мечты. Но самое отвратительное было то, что мне только предстояло узнать, ради чего Торес устроил наше расставание.
– Ты тоже хороша – сбежать с Торесом! Могла бы и спросить, я бы отпустила.
– Нет.
– Ладно, ты права, не отпустила бы. Но представляешь, как глупо я себя чувствовала, гоняясь за вами по городу?!
– Нет.
– С тобой невозможно разговаривать! – надулась Лазарита, и остаток дороги прошел в долгожданном молчании.
Торес проводил взглядом удаляющуюся фигуру Айрин. В голове свербела лишь одна заманчивая мысль – напиться. Нет, две. Вернуться в столицу, а еще лучше к полковнику, порвать рапорт об отставке и с головой погрузиться в знакомые заботы: операции, марш-броски, разведка. Даже если война закончилась, люди его профессии легко найдут себе применение и в мирное время. Главное, это будет далеко отсюда.
– Отпустишь так просто? – Сетальди остановился рядом, хмуро посмотрел на брата.
– Что я могу? – Торес отвернулся от лестницы.
Равнодушный город лежал у ног, погружаясь в закатные сумерки. Сердце ныло, словно ему была нанесена глубокая рана. Перед глазами стояла картина уходящей Айрин, и хотелось выть от бессилия. К проклятому все условности, традиции. Она – его женщина, и только его.
– Заслужи ее, – вдруг посоветовал Сетальди, как будто смог прочитать его мысли. – Тебе оставалась пара месяцев до посвящения. Сходи к Дуку, может, он и возьмет на последний курс.
– Стать стражем? – усмехнулся Торес, предвкушая, как удивится его бывший наставник.
– Староват ты, конечно, – Сетальди окинул его испытующим взглядом, – да и растолстел немного.
– Я староват?! – возмутился Торес, уже прикидывая, сколько всего придется вынести, тренируясь с подростками. Скидок на возраст никто делать не станет. – Сейчас накостыляю, тогда и узнаешь, кто тут старый и толстый.
Он, шутя, замахнулся, Сетальди уклонился, тут же подставил старшему брату подножку. Вдвоем рухнули на каменные плиты. Торес извернулся, перехватив ногу брата, выкручивая ее в болезненном заломе. Тот застучал ладонью по полу.
– Чуть не сломал, зверь, – пробурчал, принимая руку и поднимаясь, – если надо помочь, скажи. У меня есть парочка нормальных ребят на примете. Они будут не прочь натаскать тебя до экзамена.
– Спасибо. Дай сначала переговорить с Дуком, а там решим, – отказался Торес и, насвистывая, направился к лестнице.
С плеч будто пару лет скинули. Родной город радостно подмигивал загорающимися фонарями. Утро обещало быть насыщенным. Еще одна встреча-допрос в Малом Совете ледяных, хотя сегодня днем из них с братом вытрясли все, что можно, затем посещение казарм стражей и, напоследок, запрос на визит в дом Таль-Сорецки. Откажут или нет, но попытаться он должен.
Нос распух, в глазах по тонне песка. Мокрый платок уже откровенно перебрал воды, и его можно было выжимать.
– А-а-а, сволочь, урод, подлец! – За последние полчаса я исчерпала ругательства, опустошила годовой запас злости и обиды.
– Ну хочешь, я его убью, и ты успокоишься? – предложила Лазарита, испробовав все известные ей способы прекращения истерики.
Стакан с водой от избытка огорчения, не иначе, превратился в моих подрагивающих руках в кусок льда и теперь валялся под креслом. Успокоительные капли постигла та же участь. Вариант с пощечиной я гневно отвергла, прошипев: «Только тронь», а попытка выплеснуть на меня воду из ведра превратила пол в комнате в каток. Больше ничего путного Лазарита придумать не смогла.
