ордена стоял настоящий фанатик, который увел их глубоко под землю. Там они и живут до сих пор. Наружу выбираются единицы. Наши подкармливают их немного, но последнее время они совсем одичали. Ты и сама это видишь.
Я потрясенно молчала. Это человек? Не может быть! Вопросов возникло множество, но я прекрасно понимала их тщетность. Обвинить ледяных в равнодушии к чужой беде? Так не они сослали сюда бывших магов. Не они загнали их в пещеры. Не они заставили людей потерять человеческий облик.
Но это существо, прикрывающее глаза дрожащими пальцами и тихо скулящее, не было ответственным за глупость взрослых.
– Что у него с руками? – спросила я совсем не о том, о чем собиралась.
– Выгнали. Скорее всего, нарушил что-то, вот и поплатился, – равнодушно ответила ледяная, отводя фонарь в сторону.
– И что с ним будет? – Я сжала кулаки.
– А надо ли нам это знать? – спросила Нурея. Она взмахнула рукой, чтобы разрушить ловушку, но я остановила ее. Не знаю, что мною двигало: жалость, желание помочь или радение за правду, но мысль бросить ребенка, пусть и дикого, казалась чудовищной.
– Если его выгнали из племени, – назвать одичавших людей орденом язык не повернулся, – он может погибнуть.
– Может, – согласилась бабушка, и по ее отстраненному голосу было ясно, что мыслями ледяная далеко от судьбы найденыша.
Где-то вдалеке послышался перестук колес. Поезд! Уже близко. И я решилась.
– Я отработаю его содержание, сама буду за ним следить и обучу его сама, – затараторила я, одновременно нагибаясь и подхватывая на руки подземника. Его пальцы больно вцепились мне в плечо, а коленки уперлись в живот. – Тише, тише, – зашептала я, пытаясь успокоить забившегося на моих руках ребенка. К слову сказать, весил он совсем немного, а худой был… Я клятвенно пообещала себе, что откормлю.
Между тем Нурея ничего не ответила, отвернулась и пошла навстречу подъезжающему поезду. Я с трудом удерживала рвущегося в спасительную темноту ребенка. А… была не была. Все равно не брошу.
Дошла до поезда, кивнула ошарашенному появлением еще одного пассажира Чару, ввалилась в вагончик, выгрузила свою беспокойную ношу на скамейку и придавила собой сверху, чтоб не дергался. Вытерла вспотевший лоб. Плечо ныло, на боку точно будет синяк. Всегда знала, что дети – хлопотное приобретение, но не подозревала насколько.
Нурея скептически оглядела обоих, хмыкнула, но возражать не стала, и то хлеб.
Поезд бодро катил по рельсам, и пещеры, обнажив свою самую страшную тайну, не казались мне такими уж загадочными. Сегодняшний визит сдернул покров с их темного нутра, и в данный момент меня больше занимал мой сосед по сиденью, чем окружающий мрак, в котором желтыми бабочками подрагивали фонари.
– Успокойся, – сказала я, пытаясь усадить найденыша рядом с собой, в то время как это чудо норовило сползти на пол. Я ухватила его за талию, подтянула к себе, и острые зубы сомкнулись на моем запястье. От неожиданности я зашипела, придавила его за шею и прошептала: – Я ведь тоже укусить могу.
Найденыш нехотя выпустил мою руку. Кожа заныла, но я запретила себе думать об укусе, о грязи и прочем. Вот приедем домой, надраю дикаря до блеска, тогда и поговорим. Тем более что мою речь он понимает.
– Я все думала, – неожиданно произнесла Нурея, наблюдая за нашей возней, – как тебя лучше будет отучить от южной несдержанности и привить терпение, но, похоже, ты меня опередила.
Мы с Диком (не мудрствуя, я решила сократить дикого до Дика) замерли, переваривая сказанное. Дик, естественно, мало понял, ну а я… Иллюзий относительно найденыша я не питала. Так что не думаю, что воспитание Дика привьет мне терпение или хладнокровие, скорее, в ближайшее время мне грозят сорванные связки, покусанные руки и синяки по всему телу.
Внутренний голос уже тонко намекал на собственную глупость, но я велела ему заткнуться. Представила, как еду домой, мучаясь мыслями о брошенном на произвол судьбы дикаре… Справлюсь. В конце концов, это всего лишь маленький мальчик, а я взрослая и к тому же женщина. Воспитывают же некоторые по пять детей.
Хм, кстати о воспитании. Я нащупала на поясе мешочек с пирожками. Развязала. Рядом шумно засопели и сглотнули слюну.
– Ешь, – протянула один.
Тот мгновенно исчез по рту мальчика. За ним последовал второй, третий, пока мешочек не опустел. После еды Дик притулился рядом, смирившись с необходимостью сидеть на чем-то ином, нежели пол. Я победно улыбнулась. На первое время подход найден, а дальше посмотрим.
