Он давно мог уехать. Мать в последнем письме намекала на это, но он почему-то медлил, будто что-то удерживало его в поместье Таль-Сорецки.
Лайз зашагал вдоль берега, под ногами пружинил песок. Ночь, звезды и одно из лучших озер Ледяных гор ждали его откровенности.
Пожалуй, началось все с любопытства. Южанка оказалась занятной зверушкой. За ней было интересно наблюдать, видеть, как она тщательно скрывает свою растерянность, как бодрится и пытается казаться взрослой и независимой в тех обстоятельствах, когда обычный человек давно бы уже спасовал. Лайз в свое время много поездил по обеим Шарналиям – у сына члена Малого Совета есть преимущества, – и хорошо понимал, что представляют собой надушенные, напудренные, затянутые в корсеты леди, падающие в обморок при виде безобидного паука.
Но Айрин была другой. Он с удивлением обнаружил, что в ней довольно много от ледяной. Ее отношения с Хасаром сильно напоминали связь ледяная – страж, с поправкой, что эти двое об этом даже не подозревали. Она так же злилась, теряя контроль над даром, так же старалась быть сильной, идя на пределе своих возможностей.
Но было, конечно, и полно странностей. Взять, например, случай с найденышем. Лайз слышал, что в некоторых деревнях живут эти несчастные, выбравшиеся на поверхность, но подбирать и тащить в дом почти животное, пусть и на двух ногах?!
Ледяных еще в детстве приучают не заниматься подобными глупостями. Животные могут использоваться, если они полезны, но привязанности отвлекают и ослабляют бдительность. К тому же подобранное из жалости существо вполне может оказаться «подарком» врага. И тогда жалость принесет в семью смерть. Будь он на месте Матери, давно бы уже избавился от ребенка, отправив его в деревню, но Нурея отчего-то посчитала его пребывание в доме полезным для Айрин.
Она вообще много тряслась над внучкой. Многое ей позволяла и в то же время торопила события, не давая девушке привыкнуть, осмотреться.
Лайз внезапно вспомнил, что Таль-Сорецки всегда славились тонким чутьем будущего. Быть может, торопливость Матери связана с чем-то большим, чем забота о внучке? И не упускает ли он за мелкими деталями главного?
Он дошел до края песчаного пляжа и повернул обратно. Вышедший из-за отрога месяц посеребрил воду, разделяя ее светлой полосой на две части.
На чем он остановился? Ах да. Любопытство. Когда Айрин увезли на полигон Мертвого озера, Лайз, к своему удивлению, ощутил тревогу. Это беспокойство за чужую в общем-то женщину было для него в новинку. Мать никогда не торопила его с выбором пары. По меркам ледяных его непростительно долго не выбирали в мужья или стражи.
Вызов ему бросали часто. Высокий, сильный, в отца широкоплечий, но при этом с тонкой талией. Выразительные темно-голубые глаза, длинные ресницы, ровная, без изъяна кожа на лице. Он был лучшим среди выпуска стражей, ему даже предлагали карьеру в посольстве Северной Шарналии, но Лайз остался верен семейной традиции, вот только никак не мог определиться с ледяной. Идти вторым – глупо. Он не мыслил себе другого варианта, чем дэн-страж – главный в паре и одновременно муж.
Лайз вспомнил, как в последний брачный поединок, который он, естественно, проиграл, Листэра, разозлившись, его едва не заморозила.
«Чтоб тебе полюбить ту, которая на тебя и не взглянет!» – кричала она ему в спину.
Может, это было проклятие?
Лайз тряхнул головой, прогоняя непрошеные мысли. Глупо бояться того, что еще не случилось. Впрочем, он только начал осаду крепости по имени Айрин и сам не уверен в результате.
Ледяные отлично умеют скрывать свои слабости, Айрин этого делать не умела, и ее хрупкость, сосредоточенно закушенная губа, пот на лбу и дерганые неидеальные движения вместо положенного презрения вызывали у него странное, противоречивое желание защитить, оберечь, словно она была ребенком.
Но Айрин не реагировала на его внимание, держалась ровно и вежливо, и эта равнодушная холодность раззадоривала его еще больше.
Вчера, когда до обеда его перехватила Мать Таль-Сорецки и прямо выложила свои соображения начать тренировки внучки вместе со стражами, он опешил от неожиданности. Почему-то в случае с Айрин он больше рассматривал вопрос ухаживания и женитьбы, чем стражничества, но отказываться не стал. Совместное обучение могло принести неожиданные плоды.
Естественно, он не преминул спросить о старшем Таль-Акерси – о его роли в судьбе южанки ему подробно рассказала мать, – и по путаному ответу легко догадался, что ситуация сложнее, чем скомканно рассказывала Нурея.
Итак, завтра он работает с Айрин. У него есть серьезный соперник и перспектива выбрать себе ледяную или нажить много ненужных проблем.
