– Да, заходи.
Плащ колыхнулся, пропуская Отшельника и ведро с водой. Над водой поднимался восхитительный пар. Я замерла. Неужели?
– Тут родник рядом, и ведро нашлось, – почему-то смутился ледяной, – я решил, ты будешь не против.
Еще как не против! Конечно, ведро не бочка, но привередничать в высшей степени глупо. Тем более когда ради твоего комфорта тратят собственную силу.
– Спасибо! – Поддавшись порыву, я коснулась губами щеки Отшельника и тут же отпрянула.
– Айрин… – Ледяной потянулся ко мне, но я отшагнула, оставив между нами ведро. Выразительно взглянула под ноги, Отшельник намек понял, опустил голову. – Когда будешь готова, поговорим.
Плащ скрыл фигуру ледяного, а я осталась стоять в глубокой задумчивости. Ох, как мне не нравятся подобные фразы. За ними, как правило, следуют одни только неприятности.
Но меня ждала горячая вода, и я легкомысленно выбросила из головы слова Отшельника. Глупо переживать о том, что еще не случилось.
Говорят, настоящие разведчики обходятся стаканом воды для утренних процедур, мне же вполне хватило ведра и чтобы обтереть тело, и голову помыть. Штаны слегка потерла мокрой рукой, а вот рубашки замочила в оставшейся мыльной воде. По моей просьбе Отшельник принес ведро холодной воды, в которой я выполоскала штаны и рубашки. Даже после такого скромного мытья я сразу почувствовала себя другим человеком, будто заново родилась.
Печурка не столько горела, сколько чадила, оглушительно треща дровами. По комнате плыл сизый дым, и Сойка подпер дверь, оставив в ней щель, чтобы мы не угорели. Около печки через всю избу была протянута веревка, на которой болтались мокрые плащи, штаны. От вещей поднимался густой пар, пахло болотом и терпким мужским потом. Я пристроила сбоку свои вещи.
– Дымоход зарос, – пожаловался Сойка, когда я вышла из угла. Он все еще колдовал около печки, пытаясь заставить ее работать в полную силу.
– Ничего, и так хорошо. – Я присела около открытой дверцы, протянула к огню озябшие руки. – Если кто-то еще хочет помыться…
– Айрин, – усмехнулся ледяной, – нам и холодная вода сгодится.
Хлопнула дверь. Вошел румяный Хасар, потряс мокрыми волосами.
– Я такой голодный, – известил он нас, усаживаясь за стол.
Сойка пренебрежительно фыркнул, отворачиваясь.
– Госпожа, присоединяйтесь, – позвал меня наемник.
Я не гордая, дважды звать не нужно.
– Ого! – не сдержала восхищенного возгласа. – Откуда такое великолепие?
Тушенка в жестяных банках (говорили, их поставляют только военным), сухари, галеты, шоколад и даже сгущенное молоко.
– Мы умеем удивлять, правда? – ловко ушел от ответа Сойка.
Он мог и не отвечать. Тайник, без вариантов. Хорошо, что Хасар обыкновенный наемник. Был бы военным, давно бы волосы повыдергивал от возмущения. Досадно, когда противник ходит на твою территорию, вдвойне возмутительно, когда еще и оборудует там продовольственные схроны.
Хасар же без всяких угрызений совести выкладывал на галету толстый слой тушенки. Я посмотрела на уплетающего за обе щеки наемника и поспешила присоединиться.
– Айрин, держи.
Сойка наклонился, достал из-за печки банку тушенки, вскрыл ножом. По избе поплыл одуряющий аромат мяса. Я сглотнула слюну, чувствуя себя безумно голодной.
– Осторожно, горячая, – предупредил он, протягивая банку.
– А мне, значит, холодную, – нахмурился Хасар.
– Ну, женщина у нас одна, разве нет? – пожал плечами Сойка.
Наемник потемнел лицом, и я поспешила вмешаться:
– Любопытно, а кто из вас первым сюда добрался?
– Кхм, – почему-то подавился Хасар.
– Да мы и не соревновались, – отвел взгляд Сойка.
