пирог от тетушки Марты очень хорош.
Отказываться было невежливо, к тому же я здорово проголодался от вечерних упражнений и потраченных нервов. Уплетая за обе щеки пирог, я краем уха слушал щебетание девушек. Особых шансов проявить светский лоск мне, правда, не дали, поскольку основной темой разговора являлись последние тенденции земной моды. Разобрав по косточкам всех мало-мальски известных дизайнеров столь любимых ими обеими комбинезонов, дамы перешли к средствам макияжа. Господи, лучше бы я сдох в том доме.
Дело шло к полуночи, когда тарелки наконец опустели, а на столе появилась бутылка земного скотча. Пили леди не хуже, чем ели. Штрафовать заместителя шерифа за пьяную ночную езду вряд ли кто-нибудь решился, тем более что полиция в это время тоже почивала, но на пятой стопке я все же вмешался, сочтя, что кондиция сестер по оружию достаточна для деликатных вопросов.
– Следующую получит та, кто расскажет, что и почему здесь произошло. – Бутылка исчезла под столом прежде, чем слегка окосевшие дамы успели среагировать на мой коварный маневр.
– Мы смо-о-ожем ее отнять, – задумчиво пропела Акун, бросив вопросительный взгляд на Кристину.
Та сердито пялилась на меня.
– Разобьешь – больше в дом не пущу, – предупредила хозяйка. – И нальешь обеим. Расскажи ему.
– Фу-у-у, он та-а-акой сноб. Три года сидела с ним рядышком, а он кроме как на свою драгоценную бла-а-андинку ни на кого даже и не смотрел. – Возможно, Акун была пьяна сильнее, чем казалось. – Ну да ладно, дело есть дело. Вы ведь все тут знаете сказочку про Восстание Четырнадцати? Да-а-а, знаете. А вот про восстание детей мира не знаете ни-че-го…
– Да протрезвей ты, что ли, – не вытерпел я. – Нам тут еще трупы таскать.
Она обиженно посмотрела на аудиторию и закрыла лицо руками. Когда ее взгляд снова обратился на нас, стало ясно, что двести миллилитров односолодового виски были потрачены зря.
– Ни минуты расслабона в этой жизни, – невесело заключила Акун и продолжила уже нормальным голосом: – Как ты наверняка помнишь из лекций наших уважаемых профессоров, включая почившего Фан Бао, историки так и не докопались до причин, по которым варамайи поддержали Комитет Четырнадцати. На самом деле все просто – в производственных центрах тоже существовала тайная организация фидатов. Но до нее ученые или Красная ложа добраться не смогли.
– И откуда же она взялась в генетическом плавильном котле? – История звучала фантастично даже для сегодняшнего безумного вечера.
– Ты не понимаешь принципа крови… – с упреком протянула Акун. – Мы можем меняться внешне, скрещиваясь с другими расами. Но это никак не влияет на то, что мы есть. Мои далекие предки когда-то были теми, кого принято называть китайцами. После запуска проекта по превращению населения в варамайи старшие братья рассудили, что им не обойтись без агентов в новой среде. В каждый производственный центр поселили как минимум по одной фидатской семье. Будучи умнее и сильнее окружающих, выходцы из этих семей быстро занимали лидирующие роли в общине.
Они собирали вокруг себя смутьянов и недовольных якобы для того, чтобы бороться за их права и улучшение жизни. И те годами обсуждали революцию, которую они когда-нибудь устроят. Но шло время, менялись поколения, и ничего не происходило. Особо агрессивные исчезали. Если недовольство остальных достигало некой критической массы, лидеры выпускали пар, устраивая мелкие диверсии. Или добиваясь поблажек от администрации центров и представляя это как свою победу. По сути, они и были тайной властью – никто не смел перечить агентам старших братьев.
– «Старшие братья», значит? – пробормотал я. – А профессор вот так и не раскололся на название. И что же прервало идиллию?
– Так их называли предки, – пожала плечами рассказчица. – У них действительно нет имени. Они говорят просто «мы». Остальные – орудия для достижения их целей, не более. Идиллию прервало время. Фидатов-варамайи разлучали с семьями так же, как и прочих. Только воспитывали их старшие братья. Потом направляли в другие производственные центры, чтобы те возглавляли местные подпольные движения. И тогда им приходилось жить как отбросы общества. Вряд ли удивительно, что через сто лет их уже не волновала исходная цель миссии, в чем бы она ни заключалась. Они наладили связи между собой, и возникла новая организация. Назвали ее «Дети мира». Цели были просты – уничтожение центров и превращение варамайи в полноценных граждан. Случись это, они пришли бы к власти, опираясь на сорок процентов населения Земли, для которых их сообщество являлось непререкаемым авторитетом. И им показалось, что Восстание Четырнадцати – это их шанс…
– Да, только на них сбросили атомные бомбы и потравили вирусом, – грустно подытожила Кристина. – Так что, как видишь, кузен, – враг наших врагов становится нашим другом.
– Я все же не понял, каким образом варамайи оказалась на службе старших братьев после всей этой истории. – Возможно, во
