и можешь в любом городе переодеться и идти к этим самым женщинам… хотя ты так и делаешь! А я — совсем другое дело. Бегу, бегу куда-то… и не вижу этому конца! И выхода не вижу.
— Разве ты сегодня еще не приняла решение, выбирая одежду? Мне казалось, ты уже поняла, чего желаешь. Сидеть птичкой в золотой клетке или искать свой путь в жизни самостоятельно.
— Где искать и сколько? — разочарованно хмыкнула Лил. — И почему именно в таком виде?
— Вот на эти вопросы ты попытаешься найти ответы сама, — мягко улыбнулся Инквар. — А я после обеда найду место, где можно заниматься учебой, тогда и поговорим.
— А до обеда что будем делать? — глянув на солнце, заинтересовалась Лил.
— Пойдем в гости к Динеру. Но особого веселья не обещаю. Он пригласил еще нескольких друзей, таких же, как вчера.
— Вот как, — подумав, вздохнула магиня. — А он ушлый и времени зря не теряет. И как быстро тебя раскусил! Ну, пойдем, надеюсь, сегодня будет полегче. А кстати, я ведь уснула прямо на стуле, а проснулась в своей комнате.
— Это тебя Хадина укладывала, — уверенно пояснил искусник, посмотрел в недоверчиво прищуренные глаза ученицы и нехотя признался: — А таскать пришлось мне, чужих ведь ты спросонья и убить можешь.
ГЛАВА 25
— Завтра утром Хадина уезжает, — объявил в обед Дайг, раскладывая по тарелкам внушительные порции тушенного с приправами мяса.
Только теперь, впервые в жизни получив возможность буквально из-под локтя наблюдать за работой искусника, он начал понимать, как непрост труд одаренных. Каждый день Инквар с ученицей возвращались из подземного лазарета вымотанные до дрожи в пальцах, обедали, немного отдыхали и, переодевшись в старые штаны и рубахи наемников, уходили на урок. Оттуда возвращались измотанные еще больше, и пахло от них дымом, пылью, каленым металлом и зельями. А на потрепанной одежке добавлялось подпалин и дыр.
— Новые зелья испытываем, — коротко бросил Инквар в ответ на осторожный вопрос Гарвеля, и больше никто не решился интересоваться их занятиями.
Только тайком печально вздыхала Хадина да прятал разочарованный взгляд Дайг, не замечая в отношениях учителя и ученицы каких-либо изменений. Кроме одного: Лил стала более сдержанной и даже своего щенка больше не таскала, как мохнатую игрушку, а упорно учила слушать приказы и ничего не брать из чужих рук. Способ ей подсказал учитель: достаточно насовать в мясо обжигающе-горьких стручков и попросить кого-то из посторонних угостить собачку.
Найду хватило всего трех таких уроков, после этого он тихо рычал на каждого, кто пытался подольститься с помощью вкусной косточки.
— Ты к чему это сказал? — поднял на друга усталые глаза Инквар.
— Вечером Динер устраивает небольшой праздник в ее честь. Люди хотят поблагодарить замечательную целительницу.
— А мы-то тут при чем? — желчно хмыкнула Лил. — Мы же не целители.
— Вот Динер и думает, как бы исправить эту несправедливость.
— Зря мучается, — сухо отрезал Инквар. — Мы работали не за благодарность. Да и глупо сначала ради конспирации сидеть две декады в подземном лазарете, а потом заявиться на праздник.
— Динер так и сказал, — невозмутимо кивнул Дайг. — И поэтому праздник будет хоть и небольшой, но абсолютно для всех. На стрельбище убирают мишени и расставляют столы, повара готовят праздничный ужин. Будет музыка, танцы и небольшое представление. Мы иногда устраиваем такие празднества, когда есть повод. Люди не могут все время только работать и воевать.
— Ну, раз для всех, то другое дело, — скрепя сердце согласился Инквар, отлично понимая, как ничтожно мало теперь значит его согласие или несогласие.
Ничего не изменить, раз все в убежище уже знают про предстоящую вечеринку и готовятся к ней независимо от пола и возраста. Легко представить, сколько сейчас перетряхивается сундуков в поисках самой праздничной обновки, сколько самоцветов и жемчугов выставлено на солнце и сколько сапог надраивается до зеркального блеска.
Дайг прав, люди живут вовсе не ради беспросветной работы, даже те, кто на первый взгляд никогда от нее не отказываются.
