лампы скафандра она казалась черной. А зеленый туман полз такими причудливыми клубами, что было очень трудно не увидеть во всех местах какого-нибудь движения.
Поверхность этой безмолвной планеты выглядела, вне всякого сомнения, крайне зловеще. На первых порах оторванность от человечества, вызванная странными перипетиями нашего путешествия, успокаивала меня, даже рождала умиротворение и чувство уюта. Поначалу – но не теперь.
Мы были очень, очень далеко от дома.
Я боком, боком отступал от борта корабля, а вокруг меня клубился туман. Зеленые щупальца, казалось, обшаривали мое тело, и я испытывал странное и безотчетное желание смахнуть их.
За пологом тумана, над головой, небо было темным. Среди звезд виднелись большие и мощные источники света, но они практически не освещали черную поверхность планеты. В обозримом пространстве имелось самое меньшее два солнца, которые, правда, не слишком надсаживались (если я правильно определил время дня).
Сквозь туман я видел свет фонарей практикантов, спускавшихся по борту корабля. Первой спустилась Салмагард. Она спустилась на грунт с изяществом, подчеркнутым и облегающим фигуру белым скафандром, и туманом, размывающим очертания. Затем к нам присоединилась Дейлани, и последним – Нилс. Нехватку опыта Дейлани компенсировала целеустремленностью и старанием. Нилс, в отличие от лейтенанта, не стремился к самоутверждению и потому не слишком торопился.
Салмагард, похоже, специально обучалась подобным нетрадиционным способам передвижения, а Нилс и Дейлани отнеслись к ним спустя рукава. И энсин, и лейтенант испачкали скафандры какой-то грязью, осевшей на корпус корабля, а Салмагард ухитрилась остаться совершенно чистой.
– Канал связи устойчив?
– Небольшие помехи, – доложил Нилс. – Достаточно немного повысить мощность. Ничего серьезного.
– Нужно было взять снаряжение для работы на поверхности, – сказала Дейлани, глядя на черную землю. Потом она присела на корточки и провела перчаткой по странному минералу, составлявшему местную почву. – Расхаживать здесь в том виде, в каком мы есть, очень неразумно. Не исключено, что это вещество способно разъесть наши скафандры. Мы же не брали проб, не проводили никаких анализов. Что, если оно обладает кислотными свойствами или вступает в реакцию с синтетическими материалами?
– В таком случае нам могут грозить неприятности. Но мы здесь не для того, чтобы вести исследовательские работы. Видимость всего три, в лучшем случае четыре метра, так что внимательно смотрите под ноги. Рядовой, есть что-нибудь новое?
– Никак нет, адмирал.
– Отлично. Продолжайте наблюдение.
– Есть, адмирал.
Более чем ограниченная видимость не позволяла разглядеть всю массивную тушу грузовика и даже понять его очертания. Я знал, что он представлял собой очень длинную круглую коробку, которая в тумане казалась еще больше. Его длина составляла полкилометра – куда меньше, чем у по-настоящему крупных кораблей, – но все же он выглядел весьма внушительно и горой нависал над нами.
Далеко не все ганрайские корабли имеют отталкивающий облик. Те, на которых мне доводилось летать, определенно выглядели привлекательнее, хотя, чтобы достичь эвагардского уровня, Содружеству требовалось еще немало времени и сил.
Я вел практикантов между посадочными ногами в сторону главных входных шлюзов. Снаружи корабль был ничуть не привлекательнее, чем внутри. Когда-то, новеньким, он был светло-серым. Но с тех пор минуло много времени. Сейчас его неровная поверхность, сплошь усыпанная пятнами ожогов и коррозии, имела пеструю буро-черную расцветку.
Если разгадка выхода Треммы на поверхность вообще имелась, то мы могли найти ее только здесь. Те части корабля, которые мы могли разглядеть над головой, выглядели крайне неухоженными. Там, где помятый, почерневший металл не был явно обожжен, его покрывали вмятины и заплаты. Жизнь у посудины выдалась отнюдь не легкая.
Я видел, что практиканты разглядывали шрамы плазменных ожогов и другие свидетельства того, что старая жестянка Треммы вела более насыщенную жизнь, чем та, которую ведут обычные космические грузовозы. Дейлани уже видела своими глазами боеприпасы, упакованные в контейнеры, которые, как отметила Салмагард, вовсе не предназначались для подобного груза. Корабль пострадал. Впрочем, это, пожалуй, было не главным. Капитан Тремма умер.
– Я очень сомневался, что старый грузовик сможет когда-либо покинуть этот мир.
Задумавшись, я потерял из виду своих практикантов; под кораблем было особенно темно.
– Подождите минутку, – сказала Дейлани. Я оглянулся, но не увидел ее.
– Что случилось?
