он.
Я ненадолго задумался и сказал:
– Там было что-то живое.
– Быть того не может.
– Мы все сказали то же самое. И решили, что это был хомяк.
– Кто?
– Маленькое млекопитающее с Земли. Их часто держат дома, – объяснил я.
– Но медотсек на три палубы ниже и далеко в стороне от жилых кают.
– Мы готовы выслушать любую гипотезу.
– Вы говорили, что видели отчет, – напомнила мне Дейлани.
– Я никогда не видел отчета, а только слышал о нем, – поправил я ее.
– В нем утверждалось, что здесь нет жизни, верно?
– Полагаю, что так. Но разве могли они определить это наверняка, тем более со странным поведением сканеров? Мне даже неизвестно, спускались ли они на поверхность или только взяли автоматами пробы микроорганизмов.
– Вот, и я думаю о том же самом. Предположим, что тут есть какая-то жизнь, – сказала Дейлани.
– Я уже пытался предположить. И вряд ли соглашусь с этим предположением. Место совершенно пустое. Будь здесь какие-то мелкие организмы – допустим, размером с ту тварь, которую мы чуть не поймали, – думаю, мы нашли бы какие-нибудь их следы. Мы же не видели ничего, даже когда спускались под землю.
– Не надо было нам туда лазить. – Дейлани встряхнула головой. – Очень глупый поступок.
– Согласен. Это была моя ошибка. Но мы не увидели ровным счетом ничего. А если их нет на поверхности и нет под землей, то где же они? Сомневаюсь, что нам попался представитель местной формы жизни.
– Да какая тут может быть жизнь? Атмосферы же нет никакой, – удивился Нилс.
– Во вселенной попадаются очень выносливые обитатели. Жизнь умеет приспосабливаться. Но повторяю: я не думаю, что здесь кто-то может быть. Наша находка в лаборатории должна иметь какое-то объяснение. Что вы скажете насчет неисправного протеза? Например, части искусственной руки?
Нилсу понравился мой вариант.
– В этом что-то есть.
– Причем протез очень маленький, – добавил я.
– Может быть, женский?
– Экипаж состоял из двоих мужчин, – вмешалась Дейлани.
– Возможно, и нет. Что Тремма был мужского пола, я знаю точно, но второй пилот у него мог оказаться и женщиной. Черт возьми, испорченный протез вполне может объяснить и всю эту ерунду с резаком.
Мои брови невольно вздернулись. Неплохое, в общем-то, объяснение. Я представил себе второго пилота с искусственной рукой. Что-то там поломалось, и пилот утратил возможность управлять протезом. Они пошли в медотсек, заменили протез запасным, а потом забрали «14–14» и вышли из корабля. Потом вернулись, и тут оказалось, что и у второго протеза та же неисправность, только на сей раз к ней был подключен резак. На котором, тоже по причине какой-то неисправности, отсутствовал предохранитель.
Очень зыбко, конечно. Для того чтобы все завершилось именно тем финалом, который мы лицезрели, должно было совпасть очень много мелочей, но это было вполне возможно.
– Вы точно уверены, что не убивали их? – спросила Дейлани.
– Да, – ответил я. – А в чем дело?
– Я просто подумала о той штуке, которую вы поймали. Мы не видели ее, но слышали. Если бы что-то такое забралось к вам в скафандр? Вы бы ударились в панику? – Она вскинула голову, вероятно глядя на меня. – Такое объяснение, пожалуй, лучше.
– В вакуум-скафандре ничего не спрячется.
– Но люди, погибшие в шлюзе, были в технических скафандрах. Там-то для всяких мелких тварей места вполне хватит, – резонно заметила она.
Я пожал плечами. Дейлани была права.
– Даже думать не хочу об этом. – Идея была, честно говоря, страшноватая. Я уставился под ноги и сосредоточился на ходьбе.
