Отойти от краулера оказалось не так легко, как отъехать от «Мстителя». Мы все утомились от поездки, но никто из нас не хотел видеть, как наша машина скроется.
Планета, над которой и по которой мы только что легко путешествовали, вдруг сделалась огромной и страшной. Я не спрашивал Нилса, далеко ли нам идти. Знал, что ответ ничего не изменит.
На то, чтобы объезжать пики, требовалось больше времени, чем на полет мимо них; теперь же, когда мы плелись пешком, они казались бесконечно громадными. Интересно, кстати, как мы могли бы смотреться со стороны – четыре фигурки в белом, ковыляющие по черной планете? Нам повезло, что мы в это время оказались выше уровня тумана: иначе нам пришлось бы брести наугад и терять время, чего мы никак не могли себе позволить.
Я думал о самых необычных вещах: о том, как дышать, чтобы расходовать меньше кислорода, о походке, которая была бы самой эффективной в нашем положении. Смешно, ничего не скажешь, но я прилагал все силы для того, чтобы не позволить мыслям отправиться в свободное плавание.
– …вы, адмирал?
– Что?
– Может быть, вы хоть теперь откроете нам, кто же вы такой? – сказал Нилс, шедший немного впереди меня.
– Это неважно, – ответил я.
– Сомневаюсь, что все согласятся с вами.
– Вам будет спокойнее не знать этого.
– Значит, вы действительно наш враг, – заявил Нилс.
– Я не ваш враг. Если бы я хотел наделать вам каких-нибудь пакостей, у меня была для этого масса возможностей. И запас воздуха у меня был бы побольше. Я ваш друг.
– Но вы не адмирал, – сказала Дейлани.
– Это почетное звание.
– Вы не офицер.
– Адмирал, даже если он почетный, не может не быть офицером.
– Вы не имперец, – настойчиво гнул свое Нилс.
– Я эвагардец, – терпеливо ответил я.
– И что вы выигрываете, продолжая скрывать от нас правду о себе? – спросила Дейлани.
– Возможно, я не желаю отказываться от мысли о том, что у нас все же есть шанс выбраться отсюда живыми, – сказал я. – Я не стал бы морочить вам и себе голову этой ерундой, если бы не считал, что у нас, по крайней мере, есть надежда. Думаете, я взял руководство на себя ради того, чтобы выиграть что-то для себя? Конечно, готовиться к худшему нужно и полезно, но вы, молодые люди, ведете себя смешно.
Салмагард хмыкнула и поспешно выключила комм, чтобы ее никто не слышал. Нилс же обернулся на ходу и уставился на меня.
– Что? Или вы считаете, что я не должен сохранять оптимизм? – невинно осведомился я.
– Вы просто пытаетесь увести разговор в сторону. Что это за секрет такой, что вы готовы унести его с собою в могилу, но не выдать?
– Ничего особенного. Но вам будет легче жить, не зная его. И умирать – тоже, – сказал я. – Вам не приходит в головы, что я таким образом оказываю вам серьезную услугу?
Дейлани насмешливо фыркнула; этот звук отчетливо прозвучал в коммах шлемов.
– Можете не верить мне, но все же идите дальше.
– Если нас спасут, вам конец, – сказал Нилс. – Вы наверняка это знаете.
– Все не так просто, – ответила ему Дейлани. – Он надеется, что ганрайцы спасут его.
– А что будет с нами?
– Мы, скорее всего, станем заложниками. Потому что насчет того, что он мог убить нас, чистая правда. Если бы он хотел избавиться от нас, то не тащил бы нас с собой. Я, кажется, начинаю понимать, что ему нужно. Мы играем как раз ему на руку.
Я сдержал хохот. Это была бы пустая трата воздуха.
– Лейтенант, вы – девушка редкой проницательности. Местами.
В разговор вновь вмешался Нилс (возможно желая не допустить развития нового спора).
– Мы так и не узнали, что случилось с капитаном. Что произошло с вами, когда вы последний раз ходили в медотсек? – спросил
