обходной тропинкой, более удобной. Она короче и быстро приведет к столбу. Тамил же каждый месяц приносил обезьянам холодное мясо. Доброе подношение. Ты знаешь. И я ходил с ним. Я знаю и могу провести.
Таис удивленно смотрела на пацаненка. Невысокий, гораздо ниже своих ровесников, молчаливый и настороженный, он вдруг проявил необычную говорливость. И необычайную храбрость. Ее саму пробирала дикая дрожь при мысли о путешествии в ночные заросли. Она бы и не пошла, если бы Федор не отправлялся туда. Федора она не могла отпустить одного в столь рискованное путешествие.
А этот мальчик вызвался идти добровольно, хотя мог бы спать себе в тепле, сытости и удобстве. И пусть старшие занимаются своими опасными и сложными делами. А обязанность детей – ничего не делать. Так ведь всегда было на станции.
– Что, в самом деле проведешь? – послышался недоверчивый голос Григория.
Он вернулся, хмурый и промокший, и уставился на Йаса.
– Клянусь головой, – не дрогнув, проговорил малец.
– Надь, иди уже в пещеру. Там сейчас Федор присматривает за мальчиками. Тай, гаси печь и свет. Йас, значит, идешь с нами. Надеюсь, ты не заведешь нас в дебри.
– Я проведу, вот увидишь. – Мальчик торопливо вытер глаза, словно скрывая признаки предательской влаги, и направился к двери.
– Босиком? – возмутилась Надя.
Пришлось спешно придумывать мальчику обувку. Обернули ему ноги кусочками мягкой кожи, закрепили их кожаным шнурком на щиколотке. Глядя на все эти приготовления, Таис вдруг вспомнила удобную детскую обувь, которой было полно на станции. Вот бы этим мальчикам разноцветные кроссовки с самозащелкивающимися липучками и с подошвой, регулирующей влажность и температуру внутри обуви. То, что надо!
– Зря берем его, – пробормотал Федор, заглядывая в дверной проем.
– Времени мало. Если он действительно проведет нас короткой дорогой, то почему бы и нет? Обезьяны до него не доберутся, мы не позволим. Отправим его вместе с мальчиками Йомена на остров, если получится.
– Нет уж. Пусть возвращается обратно, – решительно возразила Таис. – Надя будет переживать. Мы лучше о нем позаботимся. Если у него нет родителей, то пусть лучше будет с нами. Он же настоящий мальчик, а не робот, как Вар.
– Вара мы не скоро забудем, – согласно кивнул Григорий.
Йас был самым настоящим мальчиком, поэтому темнота безлунной ночи не на шутку испугала его. Он вцепился в ладонь Таис, и дрожь, сотрясавшая его худенькое тело, передалась и девушке.
Но мальчишка не жаловался. Ни звука не издал, шагал бодро и быстро, и настолько бесшумными были его шаги, что казалось, будто это не мальчик, а призрак.
Дождь все еще капал, но уже лениво и медленно. Маленькие капли не впитывались в набухшую от воды почву, и земля все больше и больше покрывалась водой. Выручало только то, что здесь кругом были скалы, склон спускался к океану, и поэтому дождевая вода быстро стекала вниз. Шумные ручьи, вышедшая из берегов река – кругом, куда ни поверни голову, журчали потоки.
Не видно ни зги – это выражение точно описывало остров нелегалов в эту безлунную ночь. Темнотища была такая, что даже собственных ног не разглядеть. Слегка разгоняли тьму только светящиеся клинки мечей. Можно было, конечно, смастерить факелы, но на это ушло бы время, а его-то как раз и не хватало.
Поэтому Федор и Григорий шагали, подняв повыше лазерные клинки. Не очень хорошее освещение, но хоть что-то. Деревенская улица превратилась в грязную реку. Ее перешли по специальным камешкам, которые всегда лежали здесь для пересечения дороги в ненастную погоду.
Деревня будто замерла, лишь за спиной волновался океан, волны бились о скалы, изливая остатки ярости. А впереди шумел густой лес, забирающийся на высокие островные горы. Из деревни в лес можно было попасть, минуя сторожевую вышку, по хорошо утоптанной дорожке, края которой обрамляли гладкие булыжники. Иди себе да иди, не сворачивая. И достигнешь папоротниковых полян, после них тянулся орешник, заросли банановой травы – совсем узкая полоска, – и дальше начинался настоящий густой лес с высоченными деревьями, на которых и жили белые обезьяны.
За банановые заросли Таис ходить не доводилось. Считалось, что дальше лес опасен, да так оно и было.
Проворный Йас не повел их по главной дороге, мимо вышки. Он остановился недалеко от дома старейшины и, вытянув вперед руку, сказал, что идти нужно туда.
«Туда» находилось в абсолютной темноте, потому Григорий переспросил.
