– Конечно. Но мы – небольшая группа людей. Товарищей, объединённых одной судьбой. Прошедших огонь, воду и медные трубы. Даже Свем Одиночка, по сути, дикарь из каменного века, возможно, дорос. Но только потому, что связался с нами, стал одним из нас. И в Пирамиде успел нахвататься всякого – учился, смотрел, слушал, запоминал. А вот народ рашей, который находится на стадии Средневековья…
– Хорошо, – перебил Хельмут. – Свароги. Народ, который давным-давно создал целых две галактические империи. Агрессоры, убийцы и предатели. Они доросли?
Велга задумался.
– Чёрт, – проронил он, наконец. – Я не совсем это имел в виду…
– Гут. Тогда что?
– У рашей нет космических кораблей, способных преодолевать межзвёздные расстояния, – терпеливо напомнил Александр. – Они даже паровой двигатель ешё не изобрели. Вспомни, с чего я начал.
– С того, что каналы Внезеркалья не слишком надёжный способ, чтобы захватить Пирамиду, – не менее терпеливо повторил Дитц. – Наливай.
Велга налил.
– Нам нужен технологически развитый союзник, – изрёк он веско. – И при этом не менее коварный и подлый, чем сами свароги.
– Это люди, что ли? – криво ухмыльнулся Дитц.
– Мысль интересная, – кивнул Велга. – Но для начала я предлагаю каравос Раво.
Хельмут удивлённо присвистнул. Даже стакан обратно на стол поставил.
– Этих? – ткнул пальцем в потолок. – Которые нас чуть не прибили до смерти? Цыгане галактики?
– Вот только давай без этого, а?
– Без чего?
– Цыгане-то здесь при чём?
– При том, что у цыган нет родины, – твёрдо пояснил Дитц. – И у каравос Раво тоже. Плюс ко всему, не скажешь же ты, что цыгане – самое законопослушное племя на Земле? Обманывать и воровать они горазды, с этим спорить глупо.
– Они такие не от природы, а как раз потому, что у них нет родины. Дома, – не менее твёрдо возразил Велга. – Наши беспризорники после революции и Гражданской войны тоже воровали и обманывали. И было их ой-ой сколько. А как только поняли, что советская власть готова о них заботиться, и дом для них – весь СССР, многие перевоспитались и стали нормальными людьми.
– Это ты пропаганды начитался и наслушался, – усмехнулся Хельмут. – Перевоспитались они, как же. Тюрьмы их перевоспитали. По-своему. Раз и навсегда.
– Кто-то и сел, – пожал плечами Велга. – Не без этого. И даже многие. Но ты не прав насчёт пропаганды. Был у нас такой гениальный воспитатель Антон Макаренко. Великую книгу написал, «Педагогическая поэма» называется. Он таких уркаганов перевоспитывал, что мама не горюй, как сказал бы нам Валера. Превращал отъявленную шпану в нормальных людей.
– Ладно, ладно, – примирительно пробурчал Хельмут. – Возвращаемся на шоссе. Так что каравос Раво?
– Мы пообещаем им возможность вернуться на родину. На историческую родину. Готов спорить, что из Пирамиды есть туда канал. А они за это помогут нам с захватом Пирамиды. У них есть вельхе, не забывай. И космические корабли. И современное оружие.
– То есть разумных термитов вельхе тебе не жалко? – осведомился Дитц.
– Да мне и каравос Раво не особо жалко, – цинично произнёс Велга. – Пирамиду бы обратно вернуть и ребят освободить. А для этого все средства хороши.
– О как! А кто мне только что про бедных несчастных цыган песни пел?
– Так цыгане – наши. Свои, можно сказать.
– То есть все люди – братья, но ко всем разумным это не относится? – съехидничал Хельмут. – Какой же ты коммунист после этого?
– Так я и не коммунист. Беспартийный. Так же, как и ты, между прочим, не член НСДАП.
– Но ты ведь советский человек?
– Брось, Хельмут. Нет давно моего Советского Союза. Да и твоей Германии. То есть, конечно, где-то на альтернативных Землях есть…
