– ?
– Извините, я забыла, что вы этого фильма не видели. Это ваше окончательное решение?
Они подтвердили, что окончательней не бывает. Велга тоже достал сигарету. Дитц – зажигалку.
– Хорошо, – сказала Оля. – Тогда оба быстренько спрятали сигареты и огонь. На борту курить строго запрещено.
– Не понял, – сказал Хельмут.
– Это как? – удивился Велга.
– Эй! – запротестовал Майер. – Всегда и везде курили, ты что?
– Мы не в затяжку, – пообещал Стихарь.
– От метановой горелки огня в тысячу раз больше! – привёл, как ему казалось, неотразимый аргумент Курт Шнайдер.
Тогда Оля подбоченилась и прочла короткую, но яркую лекцию по технике безопасности на борту воздушного шара, закончив её следующими словами:
– Или вы безоговорочно подчиняетесь этим требованиям, или я отказываюсь не только от должности капитана, но и от полёта вообще.
– Круто, – оценил Борисов. – Но справедливо.
– Молодец, Оля, – сказала Нэла. – Я с тобой. Курение – зло. Это вам любая фея подтвердит. От него третий глаз мутнеет. И выход в астрал затрудняется.
– Феи умеют ходить в астрал? – заинтересовался Борисов.
– Феи много чего умеют.
– Пока не взлетели, пять минут на перекур, – решил Дитц. – Потом стартуем, и уже никто не курит до самой посадки. И все подчиняемся приказам капитана Ефремовой. Вопросы?
Вопросов не последовало.
Однако ночевать на земле Оля решила не потому, что мужчинам хотелось курить (по утверждению Валерки Стихаря у него без курева опухли уши, однако наружный осмотр, который в связи с этим немедленно произвела Нэла, заявление ростовчанина не подтвердил).
– Ночью ветер может перемениться, – сказала капитан Ефремова. – С большой долей вероятности. И тогда всё равно придётся садиться, но уже в полной темноте. Что чревато. Это раз. И два – ночью не видно, куда мы летим. Вдруг препятствие? Гора? На карте гор не видно, знаю, но… Лучше не рисковать.
Все охотно согласились, что рисковать и впрямь не стоит.
К этому времени казавшийся бесконечным лес два часа как сошёл на нет, и под ними до горизонта расстилалась чуть холмистая равнина, там и сям покрытая небольшими рощицами.
– Вон, речка впереди, – заметила Оля. – Поперёк курса. Снижаемся так, чтобы сесть на противоположном берегу. Руди, трави воздух! Карл, прикрути горелку!
Майер и Хейниц безупречно выполнили команды, и шар плавно, но целеустремлённо пошёл на снижение.
Посадка не обошлась без приключений. Воздушный шар плавно на землю опустить – это не команду бортовому компьютеру отдать. Тут согласованность в пользовании системой «клапан-горелка» нужна. И опыт. А откуда ему взяться?
– Клапан на треть! – командовала Оля, глядя вниз через борт гондолы.
Руди Майер тянул за трос так, чтобы открыть клапан примерно на треть. Горячий воздух выходил из шара, и тот ускорял снижение. Земля приближалась.
– Стоп клапан! – кричала Оля. – Горелка три секунды!
Карл Хейниц врубал горелку. С характерным шипением горящий метан вырывался из сопла и гнал горячий воздух внутрь оболочки.
– Ещё три!
Ш-шшш-шш-шш…
– Стоп горелка! Клапан наполовину!
Руди потянул за верёвку. Шар устремился вниз.
– Стоп клапан!
Руди отпустил верёвку.
– Стоп клапан!!
– …твою мать! – по-русски выплюнул Майер. – Заело!!
