– что его гнев стоит сейчас? Нет, стратион не отступит по другой причине. Он просто не умеет отступать. Либо легион выполнит приказ, либо… дорого продаст свои жизни. Иного пути нет.
– Баглим. – Палец Юглара ткнулся в лист пергамента. – Их следующая цель. Он него до Стурита меньше суточного перехода. Хорошая дорога, есть источники воды. И место открытое, ни оврагов, ни леса. Скрытно по пути не напасть.
– Отступаем до Баглима? – уточнил командир второго эскадрона Селамор. – Но от него до кордона провинции всего ничего.
Юглар спрятал карту, посмотрел на Селамора и скривил губы.
– В поле воевать не будем. А у Баглима попробуем задержать. К Стуриту я их не пущу. Так что…
Он обвел взглядом подчиненных, встретил мрачные взгляды Кетовара, Шевруна и Тумрака. Только Мэнк скалил зубы. На его уставшем лице блуждала озорная ухмылка. Этот хординг, казалось, не знал, что такое страх и отчаяние. Все они, что ли, такие? И Рэмун никогда не унывал, вечно доволен, как сытый кот.
– Шеврун, берешь всех заводных и скачи к Баглиму. Поселок взять, жителей согнать на работы. Все, что в поселке есть, – собрать. Отдаю тебе восемь повозок, сажаешь самых крепких нэрдашей из Малого Кургана. Прихвати инструмент. К нашему приходу надо хотя бы начать подготовку. Ясно?
Шеврун кивнул. Что делать, он знал – еще вчера все обговорили.
– Остальным готовить полк к маршу. Идем через лес. Скроем следы. Пусть Ногарнер нас поищет.
– А местные? – спросил Кетовар.
– Пусть в чащобе сидят. Хотя бы два дня. Еды хватит, вода есть. Шалаши поставят. Припугнуть надо, чтобы не лезли раньше времени.
– Они и так напуганы, – буркнул Тумрак. – Трясутся при виде нас.
– Вот пусть там и трясутся. Все, через два шага Асалена выступаем. Мэнк!
Хординг опять улыбнулся.
– Надо придержать легион. Хотя бы немного.
– Сделаем, мэор, – сощурился сержант. – Пощиплем чуток.
– Только не увлекайся. Потом догоняйте.
Мэнк козырнул левой рукой. Юглар ответил тем же.
– Трапар…
– Трапар жив! – подсказал сержант.
– Да, Трапар жив. И нам следует! За работу.
Марш к Баглиму дался Веш-Амскому легиону непросто. Воины шли в полном снаряжении, что само по себе снижало скорость. На ночь ставили двойную стражу и выделяли дополнительные резервы для усиления. Люди отдыхали меньше и уставали быстрее. Запасы продовольствия таяли, а пополнять их было негде. Кроме Малого Кургана, других поселков поблизости не имелось, а отправлять к отдаленным поселениям обоз Ногарнер не посмел. Знал, чем это может грозить. Ежедневную пайку урезали. Лошадей и волов тоже кормили не досыта. Хотя экономить на тягловой силе опасно, она может и сдохнуть. Хорошо, хоть воды хватало. Но одной водой сыт не будешь.
Вместо расчетных двадцати пяти верст ускоренного марша легион прошел в день всего восемнадцать. И Ногарнер справедливо опасался, что на следующий день даже это расстояние будет не по силам воинам.
Ночью коварный враг напал опять. Каким-то образом проклятые хординги подобрались к охранению и бесшумно вырезали шесть человек. Проникли к повозкам и подожгли четыре крайних. А когда поднялся шум, сумели в суматохе убить еще десяток воинов и увести несколько лошадей.
В кромешной тьме различить кто свой, а кто чужой сложно. Отсветы огня скорее слепили, чем освещали. К тому же поднялась паника, легионеры взялись рубить всех подряд и убили троих своих. Еще несколько было ранено. Прежде чем начали тушить огонь, сгорели еще две повозки вместе с содержимым.
Пока разбирались в одном конце лагеря, на другом враг повторил нападение и убил еще семерых. А потом бесследно исчез.
В результате легион почти не отдыхал ночью, и Ногарнер отдал приказ выступать на два шага Асалена позже.
Хуже всего – настрой легионеров упал ниже допустимого. Воины начали бояться врага, особенно его внезапных вылазок.
