– Работать, Олег Илларионович, работать! Делать то, что наметили, не обращая внимания на угрозы. Отступить – значит предать дело жизни! Это не для нас.
– Жизнь, – грустно сказал Фенер, – хрупкое равновесие правды и лжи, добра и зла… на той ли мы стороне?
– На той! – как можно твёрже сказал Щербатов. – Никаких сомнений! Держу пари, что мы ещё годимся для драки за правду и справедливость. Но вам нужен телохран, есть кто на примете?
– Н-нет… я как-то не думал…
– Подумайте, пока есть время, я тоже поищу человечка.
На столе звякнул селектор.
– Владимир Васильевич, к вам майор Потапов.
– Пусть войдёт, – сказал Щербатов. – Вот как раз я вас и познакомлю, майор занимается расследованием дела о нападении на Маринича и Зимятова.
Дверь открылась, вошёл высокий, широкоплечий, массивного телосложения молодой человек с открытым простоватым лицом и шапкой густых русых волос, постриженных таким образом, что они образовывали пушистый шар вокруг головы.
– Добрый день, товарищ полковник.
– Проходи, Миша, – сказал Щербатов. – Знакомьтесь: Олег Илларионович Фенер, депутат, приятель Маринича. Олег Илларионович – это майор Михаил Петрович Потапов, рэкс, по нашей терминологии, то есть рукопашник экстра-класса.
Потапов, двигаясь быстро и точно, вопреки габаритам и массе, сел напротив Фенера.
– Есть новости, майор?
– Найдена секретная лаборатория, прячущаяся под вывеской агропромышленной корпорации «Восток».
Щербатов нахмурился.
– Это как-то связано с?..
– Гибелью генерала Зимятова? Подозреваю, что да.
– Хорошо, поговорим об этом отдельно. Олег Илларионович нуждается в защите, мы можем ему помочь?
Фенер встретил светлый оценивающий взгляд молодого человека, от всей фигуры которого исходила вселяющая оптимизм сила.
– Нужен телохран профи, – извиняющимся тоном проговорил Потапов, – боюсь, в моей группе таких нет.
– Хорошо, что-нибудь придумаем. – Щербатов посмотрел на Фенера. – Кто-то ещё знает о вашем визите к премьеру?
– Пожалуй… нет, – неуверенно сказал Фенер. – Я никому из друзей не говорил. Жена знает…
Щербатов улыбнулся.
– Жена не в счёт. Что ж, Олег Илларионович, я вас понял, будем работать. О наших с вами контактах никому ни слова, даже жене. Тем более жене.
– Понял, – смутился депутат.
– Я бы на вашем месте взял отпуск на пару недель и уехал бы из Москвы.
– Но это будет выглядеть как бегство… проявление трусости… а я от угроз никогда не бегал.
– Похвальное качество. Я не призываю вас бежать, просто будьте осторожнее с контактами с другими людьми. Кстати, знаете разницу между осторожностью и трусостью?
Фенер и Потапов переглянулись.
– Сразу не сформулируешь…
– Осторожность – это когда ты сам боишься, а трусость – когда боится кто-то другой.
По губам майора промелькнула улыбка.
Улыбнулся и Фенер.
– Конечно, я боюсь. Но я не трус.
– Майор, сообщи гостю номер своей мобилы. Олег Илларионович, подумайте над моим предложением и держите связь.
Фенер встал из-за стола.
Встреча
