– Да, сгорел только фотокиллер… плюс пострадал купленный инспектор ДПС.
– Чёрт с ним.
Надеин кивнул лохматой, размером с ковш экскаватора, головой, соглашаясь.
– Щербатов был у Шумилова, о чём-то с ним договорился, и Шумилов вместе со своим замом поехал к третьему лицу Союза, полковнику Любичеву.
– Хрен с ними.
– Да не хрен, знаете, кто там был ещё?
– Кто?
– Генерал Серебров.
Коржевский замер, не сводя потемневших глаз с Надеина.
– Серебров? Виктор Сергеевич?
– Командующий Росгвардией.
– Дьявол! Ничего себе у них связи! Надо срочно зачищать тылы!
– И я так думаю.
– Башкина ко мне! – Речь шла о командире оперативной службы управления. – И Шерешевского! Если орлы Сереброва доберутся до лаборатории…
– Нам кирдык! – закончил басом Надеин.
Действие
Часы прозвонили семь утра.
Потапов проснулся, чувствуя себя совершенно разбитым, поплёлся в душ, пытаясь вспомнить что-то важное, случившееся с ним вчерашним вечером. Но не вспомнил, даже простояв несколько минут под ледяным душем. Продолжая размышлять над своей разбитостью и полным отсутствием тонуса, начал бриться и вдруг увидел на левом плече три маленькие красные точки. Болото памяти колыхнулось из-за всплывающего пузыря воспоминания, однако тут же успокоилось.
Потапов побрился, прикидывая, где он мог получить точечки – явные следы уколов, и вспомнил, что вроде бы проходил в Управлении медицинское освидетельствование, где ему заодно сделали какую-то новейшую комплексную прививку. Слегка успокоился, пошёл пить чай, отбиваясь от привязавшейся, как слепень, мысли: надо встретиться с полковником, пожать ему руку… надо встретиться с полковником… надо встретиться…
– Чёрт! – с досадой проговорил он. – Отстань, приставала! Сам знаю, что надо встретиться с Щербатовым… – Он осёкся на полуслове, внезапно осознавая, что такого с ним ещё не было. Подсознание диктовало ему, что надлежит делать!
Потапов встал перед зеркалом, оглядел себя со всех сторон, заметил, кроме следов уколов, бледно-синеватые перетяжки на запястьях рук и на лодыжках, напрягся, насилуя память, и чуть не потерял сознание от приступа слабости. Память сопротивлялась, она была заблокирована!
– Ах ты, зараза! – вслух выговорил он, сунув голову под кран. – Что это со мной?
Успокоив немного расходившиеся нервы, он достал пузырёк с настойкой эспарцета полевого, известного под названием одолень-травы, развёл в кипячёной воде столовую ложку и выпил. Подождал, пока прояснится голова, а мышцы наполнятся упругой силой, уселся на диване в позу лотоса и начал настраивать организм для ментального «просеивания». Он не был уверен, что это поможет прояснить ситуацию, но более верного способа снять гипноблокаду не знал. Этому его тоже научил наставник, когда Михаил ещё только начинал увлекаться эзотерикой и боевыми искусствами.
Казалось, он начал падать в бездну и растворяться – в воздухе, в стенах комнаты, в зданиях вокруг, в земле и деревьях, в космосе… в глазах потемнело, тело исчезло, все ощущения растаяли… чёрное Ничто обступило его со всех сторон, словно он умер… и длилось это состояние невероятно долго, целую вечность, хотя время текло не внутри него, а снаружи и мимо, обтекая мыслесферу, не затрагивая ни чувств, ни мыслей…
Наконец он достиг дна бездны, усеянного острыми шипами и лезвиями, раскалёнными до багрового свечения, обнаружил
