Иное дело, что сам КАЗ мог не оправдать возложенных на него надежд.
Уже свернув с дороги и начав взбираться на крутой склон, Пастухов усомнился в том, что правильно поступил. Навскидку холм не казался таким уж серьезным препятствием. Но стоило телу прижаться к спинке сиденья, как уверенности поубавилось. Однако и отступить он уже не мог. Вперед! Только вперед!
Скорость значительно снизилась. Сказывался как крутой подъем, так и целина. Оно вроде как и просматривается песок, покрытый скудной растительностью, но нет полной уверенности в отсутствии скрытых угроз. Так что грузовик полз на холм со скоростью едва десять-двенадцать верст в час.
Наконец вершина. КАЗ легко ее перевалил, и начался спуск. Дорога явственно была видна у подножия. До нее было порядка пяти верст. Петр несколько увеличил скорость, но все же не позволял автомобилю разогнаться больше двадцати верст. Причина все та же. Целина.
– «Три восемь», ответьте «сто третьему».
– На связи «три восемь», – ответил Плужников, так как Пастухов был слегка занят.
– Оператор предлагает спуститься на дорогу, пробежать по ней несколько верст, но там, где она делает очередной поворот, вновь пойти прямо.
Дорога и впрямь вилась между холмов и терялась вдали, как видно, обходя очередное серьезное препятствие. Правда, вот так с ходу и не поймешь, что собой представляет эта возвышенность.
– Сначала доберемся до места, а там видно будет, – глянув на Петра, ответил Плужников пилоту. – Я смотрю, наш кинематографист чуть не писает кипятком, – закончил он, обращаясь уже к напарнику.
– Похоже, картинка получилась загляденье, – подтвердил Петр.
– Еще бы. Несущийся по целине со шлейфом вздымаемой пыли автомобиль. Я даже вижу надпись на экране – «Не ведающий преград».
– Х-ха! А мне нравится.
– Не хорохорься. Ты еще не видел тот холм вблизи. И вообще, ты получил что хотел. Может, хватит?
– Как ты и предлагал, сначала посмотрим на него вблизи, а там решим.
– Ты вообще никогда не гнешься? – неодобрительно склонив голову набок, поинтересовался Плужников.
– Я как-то раз слышал одну песню. Хорошую песню. И слова там были хорошие. «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас», – вновь выворачивая на дорогу, ответил Петр.
– Даже так? Впрочем, как раз именно этим ты сейчас и занимаешься.
– Э-э нет. Прогибать мир под себя – это не по мне. Пупок развяжется. Просто не люблю, когда мне кто-то указывает, что я могу делать, а чего не могу.
– Не думал, что ты анархист.
– Я сейчас не о законах государства и мироустройстве. Я о тех ублюдках, что возомнили себя мессиями. Они убивают людей только за то, что те думают иначе и хотят пойти по другому пути. Не переубеждают, не высмеивают и не смешивают с грязью, а просто убивают. Словно мусор убирают со своего пути.
– Ну, положим, первые два пункта все же присутствуют.
– Присутствуют. Но когда этого оказывается недостаточно, участь строптивцев предрешена. Разве не так?
– Трудно возразить.
– «Сто третий», что там со склонами холма?
– Склоны гладкие, но, похоже, что покруче первого.
– Какое держать направление?
– Строго на север. Как раз опять выйдете на дорогу.
– Принял.
Грузовик взревел двигателем, ускорился, затем свернул на целину и помчался по склону холма, который с каждой саженью становился все круче. Препятствие оказалось и впрямь куда серьезнее прежнего. Но на этот раз КАЗ преодолел его с гораздо большей резвостью. Просто Петр решил не осторожничать и выжимал из автомобиля все, на что тот был способен.
Риск? Несомненно. Но, как говорится, реклама – двигатель прогресса. Как можно продать широким массам никуда не годный и даже вредный продукт? Правильно. Рассказать о нем в красках как можно большему числу людей. И без разницы, что они потом будут плеваться дальше, чем видят. Главное, что они сначала купят этот самый продукт. А ДВС – это не паршивая и никуда негодная колбаса. Это продукт достойный.
