Теперь надо сосредоточиться и думать о самом нужном сейчас месте.
Мебель вздрогнула и пробормотала что-то нелестное о чересчур холодных пальцах. Поверхность зеркал задрожала, пошла рябью. Рука проскользнула внутрь. Баньши продолжила движение. Стекло поддалось и стало охватывать ее с двух сторон, будто покрывая тело серебристым шелком.
— Счастливого пути, — раздался сзади голос Графа. — Кричите, если что. Кто знает, может, снова успею прийти вам на помощь.
Трюмо прокашлялось, невнятно произнесло: «Будет тебе и таверна, и шинок…» — и мгновенно затянуло девушку внутрь. Голова ее закружилась, тело стало легким и устремилось вперед по ослепительно-светлому воздуху. Баньши выдохнула и вывалилась на заляпанный пятнами дощатый пол.
Шинок Куртя-де-Арджеша местные жители иначе как притоном не называли. Круг его посетителей составляли две категории людей. У первых не хватало средств на более приличное место. Вторые заседали здесь намеренно. За грубо сколоченными столами они искали компанию себе под стать, обсуждали грязные, как пол под ногами, дела и сговаривались о преступлениях.
Ирландская фея, конечно, была не в курсе этих особенностей. Она просто влетела из светлой воронки в самый разгар пирушки и, ругаясь, упала на пол. Гомон и постукивание кружек разом смолкли. С десяток рож разной степени паршивости приблизились к Баньши, рассматривая и оценивая чужачку.
Девушка медленно поднялась и с неменьшим интересом уставилась на присутствующих. «Ну, Граф, погоди!» — подумала она, хотя и без особой злости.
Вот где точно пригодятся ее дурные манеры! Фея одернула платье, звучно харкнула на пол и вразвалку пошла к стойке. Глянула исподлобья на стоящего там типа, хлопнула ладонью по столешнице и душевно рявкнула:
— Эй, хозяин! Кружку пива мне!
Тонкий голос вывел посетителей из ступора, и они один за другим начали гоготать. Что смешного, идиоты? Не доведись вам услышать настоящий голос Баньши. Так что лучше не лезьте.
Пиво не давали, и Фея решила уходить. Не тут-то было. Рожи оторжались и теперь жаждали продолжить знакомство. Девушка сбросила одну руку у себя со щеки, потом другую — с пояса. На третьего наглеца терпения не хватило, и она щелчком пальцев запустила в него тяжелым табуретом. Как же здорово, что дерево подчиняется ей и после обработки. Иначе лишилась бы славного зрелища набухающей на нахальном лбу шишки.
Перестаралась. Надо было пробиваться к двери, а не по рукам щелкать. Теперь путь к выходу отрезан. Клиенты шинка разозлились и сжимали кольцо. Забалтывание с такими не сработает. Эх, как не хочется применять второй способ избавления от неприятностей.
— Откуда ты взялась, такая недотрога? — выдвинулся из недовольных рядов старик в косматом полушубке.
— Откуда-откуда… — затянула любимую присказку Баньши. — Прислала одна паскуда. Велела сказать, что ей на вас…
— Ах ты, курва, — бросился на девушку старик.
Что поделать, вынуждают. Фея набрала в легкие побольше воздуха и открыла рот, готовясь закричать, как вдруг за спиной образовалась ослепительно-белая воронка и засосала ее внутрь вместе с подбежавшим стариком.
В голове мелькнуло воспоминание о трюмо, и Баньши взмолилась, чтобы подозрения были ошибочны. Мимо пронесся, крутясь в вихре, оппонент, и она мстительно лягнула его ногой. Тот охнул, но не перестал креститься.
Наверное, люди в шинке еще долго будут обсуждать загадочное происшествие.
То, что трюмо таки отправило девушку не туда, Граф осознал слишком поздно. Шинок представлялся ему неприятным местом, однако он имел основания надеяться, что самостоятельная Фея не сгинет среди тамошней шантрапы.
— Будет тебе полировка, как же! — огрызнулся Влад на требования трельяжа и снова накрыл его темным покрывалом.
Трюмо успокоилось и мирно засопело. Граф прислушался к происходящему в замке, но не различил знакомого грассирования.
Буквы в книге пока не прыгали, а значит, можно было продолжить чтение. Умиротворение одиночества развеялось на второй странице. Трюмо под покрывалом закачалось и пробубнило:
— Трехминутный автовозврат заело, скотина.
Пошаливает, подумал Влад. Плохо накрыл, что ли?
Строптивая мебель не упустила шанс отомстить за отказ в полировке. Невольных путешественников оно выплюнуло в Графа
