— Знаете, как это попало в вашу комнату?
— Нет.
— Придется снять ваши отпечатки пальцев.
Я поморщился.
— Вдруг там какая-нибудь ерунда, а? Опять дело шьете?
— Резонно, — согласился с моим доводом Могилевский и достал из кармана складной нож. — Господин Наумов?
— Не возражаю!
Дознаватель выложил пакет на стол и аккуратно вспорол его боковину, так чтобы не просыпалось содержимое. Внутри оказались микросхемы. Точнее — нечто, внешне микросхемы напоминающее. Ровный слой прозрачно-желтого янтаря полностью покрывал медный диск, наружу проглядывали только выполненные из этого же металла ножки.
— Для протокола: вам знакомы эти предметы?
— Нет, — ответил я.
— Да! — заявил Петр Наумов. — Это собственность Братства, украденная из спецхранилища.
Могилевский вздохнул.
— Ну что ж, тогда начинаем оформляться. — Он указал сначала на меня, потом на Петра. — Или вы желаете решить свои разногласия без привлечения Дружины? По-братски?
Наумов глянул на меня в упор.
— Последний шанс, брат Вячеслав.
— Для протокола, — передразнил я Могилевского, мысленно кляня себя за то, что не догадался проверить после покушения комнату, — это не мое. Я не знаю, что это. Никогда этого не касался и не приносил в свою комнату. Также я не знаю, кто это мог сделать. Об этом лучше спросить у представителя Братства, который инициировал обыск.
— Это откровенное передергивание! — возмутился Наумов.
— Господа! — остановил нас Могилевский. — Обсудим детали позже. Для начала надо разобраться с процессуальными вопросами.
Мы спустились на первый этаж, и дознаватель позвал курившего на улице помощника.
— Варламов, оформляй изъятие. Надо снять пальчики и остаточные следы ауры.
Пришлось приложить ладони к переделанному в чарофон планшету, кожу укололо холодом, на экране остались папиллярные линии, сбоку побежали данные о моем индивидуальном энергетическом отпечатке.
А вот с пакетом такой номер не прошел: на плотном пластике не оказалось ни отпечатков пальцев, ни следов ауры. Ничего.
Могилевский колебался недолго.
— Вячеслав Владимирович, вам надлежит явиться завтра в пятнадцать ноль-ноль в Центральное отделение Дружины для дачи показаний, — объявил он, выписывая повестку. — Пакет со всем содержимым будет приобщен к делу. Уведомление о явке подпишите…
— Как так?! — возмутился Наумов. — Нам были даны гарантии!
— Ничем не могу помочь. Я связан процессуальными нормами, — официально ответил Могилевский и велел дружинникам идти на улицу.
Брат Петр с закаменевшим от напряжения лицом двинулся следом.
— Кто дал наводку! — крикнул я ему в спину. — Подумайте об этом! Хорошо подумайте!
Наумов обернулся и со значением произнес:
— Скоро увидимся! Очень скоро!
Он развернулся и вышел на улицу, а я выругался, теперь уже в голос, и накачал полбокала пива. В несколько глотков выдул его, поставил на прилавок и заблокировал входную дверь деревянным клинышком. Заблокировал — в открытом состоянии, оставив нараспашку. Нервы нервами, но деньги зарабатывать надо…
Первым посетителем оказался Стас Кудрин.
— Привет! — оторвался я при его появлении от газеты и взглянул на «Омегу». — Оксаны нет еще. Через полчаса подойти должна.
Брат огладил бородку и с некоторой долей смущения признался:
