— Да я не к ней…
— По пиву?
— Нет, Климова ищу. Не заходил он?
— Нет. Вчера заходил, сегодня не было. Что сказать, если появится?
Стас покачал головой, но сразу передумал и произнес:
— Пусть рассчитывает на меня. Увидимся!
Он вышел за дверь, а я вернулся к чтению. Точнее — вновь уставился в газету.
В голове безостановочно крутилось: «Баран, баран, баран…».
Какой же я баран! Ну почему не проверил комнату, почему там все не обыскал?
Это ведь на поверхности лежало! Самого по себе факта самоубийства было недостаточно, чтобы связать меня с налетом на ювелирный салон, требовались вещественные доказательства. Вот их и подкинули. А я проморгал такой очевидный ход…
Потом пришла тетя Маша, и стало не до самокопания, нашлись дела по хозяйству. А там и ранние посетители потянулись. Все, теперь до вечера не продохнуть. А завтра?
«Завтра» ничего хорошего не сулило. По итогам допроса могут и в камеру отправить. Но даже если нет — Братство тоже со счетов сбрасывать не стоит. Тут хоть круговую оборону занимай…
— Стас заходил, — сказал Оксане, когда та проходила мимо.
Официантка только фыркнула и, виляя пухлым задом, унесла поднос с тарелками на улицу.
Вот что не так сказал? Или поссорились? Да и не суть, собственных проблем хватает.
И как накаркал — «собственные проблемы» нарисовались уже минут через пять.
В бар вошел дознаватель Могилевский, шумно выдохнул, промокнул вспотевший лоб носовым платком и двинулся к стойке.
— А налейте мне кружечку светлого, Вячеслав Владимирович! — попросил он, усаживаясь на стул.
— А стоит ли, Юрий Васильевич? Вы же при исполнении. Еще выговор получите.
Дознаватель расстегнул кожаную папку и выложил на стол наполовину заполненный лист.
— Ознакомьтесь и распишитесь.
— Подписка о невыезде? — опешил я. — Вы издеваетесь?!
Могилевский пододвинул ручку.
— Подписывайте.
Захотелось взять ручку и воткнуть ее в глаз дознавателя, но вместо этого я поставил в соответствующей графе свою закорючку.
— Что-то еще?
— Кружку светлого. Теперь я не при исполнении.
Я взял бокал и начал накачивать в него помпой пиво, мысленно желая дружиннику подавиться. Тот наблюдал за моими действиями с непонятной полуулыбкой, а потом произнес:
— Вот даже не знаю, то ли вы очень везучий, то ли наоборот. Это как с полным набором козырей в дураках остаться. Вроде карта хорошая пришла, а на погоны шестерки нацепили.
Я передвинул бокал с пивом Могилевскому, не став никак комментировать его высказывание.
— Вот вы состоите в резерве Патруля, а у нас установка к силовикам предельно лояльно относиться. И помогло это вам? Да ничуть! И в списке персон, которых кошмарить не рекомендуется, вы тоже значитесь, но опять нашла коса на камень. Мне руководство прямо приказало к пожеланиям Братства прислушиваться, несмотря на… — грузный дознаватель многозначительно замолчал, отпил пива и блаженно выдохнул: — Хорошо!
— Хорошо, да не очень.
— То ли еще будет!
— Например?
— Ну вот так сразу Братству вас никто не выдаст. Только через суд. Поэтому завтра на допрос с вещичками подходите. Сразу оттуда в ИВС заедете.
— Серьезно? — прищурился я.
— Предельно, — кивнул Могилевский. — Руководство Патруля уже поставлено в известность. Могли бы и сразу арестовать, да вам хватило ума отпечатки стереть. Поэтому сначала проведут экспертизу найденных артефактов.
