— Я так похож на идиота? Во-первых, твои дозорные не могли не сообщить тебе, что силой этой я владею не хуже их спутника, а во-вторых, уясни уже, шаманку я вам не отдам.
— Я не мог не попытаться, — усмехнулся хозяин дома. — Отдать не отдашь. Но, может, продашь? Или поменяешь?
— Ты же вроде бы выучил наш язык, так почему обошёл в нём слово «нет»? — мрачно уточнил Хаггар. Настойчивость местных начала раздражать уже всерьёз.
— Кто тебе эта девочка, что ты так в неё вцепился? — нахмурился Амирад.
— Это не твоё дело, — легко отмахнулся теневик. Он, даже если бы очень захотел, не сумел бы вот так сходу ответить на этот вопрос. А мяться и выворачивать душу перед подозрительным чужаком… Нет, спасибо, он ещё не настолько одичал и размяк.
— Не тщеславен. Не ищешь выгоды. Умён. Ты не похож на их сородича, кто ты?
— И это тоже не твоё дело, — а вот сейчас сдерживаться от ехидства маг не стал.
— А если я соберусь решить вопрос силой? — хозяин насмешливо вскинул бровь.
— Твоё право, — пожал плечами Хар. — Удовлетвори моё любопытство, зачем тебе так нужна моя шаманка?
— Дикари умеют лечить, — подтвердил он подозрения теневика. — Здесь, в отличие от их родных земель, они гораздо слабее и многих вылечить неспособны, и тем они ценнее. А поймать кого-то из них трудно, но ещё труднее — приручить. Послушная обученная шаманка стоит очень, очень дорого. Я, кстати, готов заплатить тебе эту цену. Точно не продашь?
— Точно.
— Что ж, твоё право. Но приглашение всё ещё в силе, будь моим гостем. Если ты согласен, Омела тебе всё покажет. Да, кстати, последний вопрос. Почему от тебя пахло духом смерти?
— Чем? — удивлённо вскинул брови маг, уже поднявшийся со своего места.
— Дух смерти. Почти неуязвимое существо, живущее на грани, охотящееся одинаково ловко и здесь, и за ней. Оно выглядит как большой хищный зверь. Гончие почуяли его запах на тебе, и их это испугало.
— А, этот, — со смешком протянул Хар, не без удовольствия вспомнив подробности прошедшей ночи и обстоятельства, при которых он успел пропахнуть столь легендарным существом. Белый зверь, дух смерти… интересно, а менее вычурное название у него есть? — Случайно вляпался, — сообщил он, не заботясь о реакции собеседника и не пытаясь его в чём-то убедить. Говорить правду, что он убил одну из таких тварей, и, более того, сообщать о собственной способности впредь делать это почти безнаказанно, не стал. Незачем бахвалиться силой и демонстрировать собственные способности, когда окружающие доброжелатели только и ждут момента, чтобы превратиться во врагов. Пусть им потом будет сюрприз.
Но, однако, интересно. Получается, белые звери умеют перемещаться из той реальности в эту и обратно? Кое-что это объясняло. В частности, их защищённость равно от теневой магии и чар шаманов.
«Какая-то нечисть это может, а я — нет!» — со смесью раздражения и насмешки подумал Хаггар, но всерьёз переживать не стал. Он меньше двух недель в этом мире, а те твари тут живут из поколения в поколение! Маг, может, и умнее, но времени у них было существенно больше. Ничего, он наверстает. У него просто нет другого выбора.
Показ окрестностей много времени не занял, хотя за это время успел опуститься вечер. Удобства во дворе, колодец — на площади, купальня — за частоколом, у озера, общая для всех, в которую гости идти отказались.
В конечном итоге их оставили вдвоём в небольшой комнатушке в жилой части дома. Из обстановки тут обнаружилась деревянная кровать с толстой циновкой вместо матраца, стул, пустой сундук и стол, на котором имелся кувшин с водой и плоская деревянная кадушка. И одинокая свеча на столе, которую зажгла Омела, оставив гостям устройство для высекания искр, почти неотличимое от того, которым пользовалась Брусника.
Пока Хаггар оглядывался на новом месте и совал нос во все щели, женщина устало опустилась на край кровати, сжалась, обхватила себя ладонями и зажмурилась.
— Очень плохо? — уточнил теневик, искоса на неё поглядывая. Помнил, насколько неуютно было ему самому после побега из родного мира, и представлял, насколько сейчас тяжелее шаманке. В отличие от неё, он точно знал, как работают стихии и как с ними можно взаимодействовать, а дикари наверняка всё делают на ощущениях и интуиции. — Не бойся, надолго мы здесь не задержимся.
— Не знаю, — тихо ответила она. — Пусто. И страшно. Леса нет, как будто совсем нет… Спасибо.
— За что? — спросил Хар, садясь рядом.
— За то, что Остролист в тебе ошибся, и что ты совсем не такой злой, как думал он и говорил ты сам, — проговорила она и опять прильнула к боку мужчины: так отсутствие рядом привычной силы ощущалось менее остро.
— Лучше не обольщайся на мой счёт, — поморщившись, возразил теневик. Слова женщины вызвали в нём странное и
