Жизненная сила утекала из него и впитывалась в окружающий мир, как вода из прохудившегося бурдюка, уходящая в сухой песок. Пару мгновений Брусника потратила на безуспешные попытки понять, как такое вообще возможно, а потом плюнула на всё, стиснула зубы и, торопливо просунув руки в ворот его рубашки, принялась за лечение, помянув добрым словом своё любопытство. Теперь она по крайней мере знала, чего ждать и к чему готовиться.
Правда, готовилась она, как оказалось, не к тому, к чему следовало. Боли — той острой, пронзающей голову — не встретилось, вместо неё у женщины появилось ощущение, что она с размаху врезалась в скалу всем телом. Не сразу шаманка сообразила, что её пациент просто сопротивляется воздействию; то есть не просто, а очень сильно. Но обдумывать это неожиданное открытие было некогда, и Руся, стиснув зубы, принялась продираться сквозь это сопротивление, шёпотом уговаривая мужчину не мешать, довериться, принять помощь…
Хаггар же просыпался постепенно, как будто осторожничая, не решаясь полностью прийти в себя, а главное — оглядеться и понять, где он находится и что происходит вокруг. Он-то как раз отчётливо помнил всё, что предшествовало забытью — и дорогу, и сшитые миры, и собственное сумасбродство, которое вполне могло стоить жизни. Более того, которое по всем законам мироздания должно было бы стоить жизни идиоту, без всякой подготовки сунувшемуся в материи, неподвластные простым смертным. И ладно бы в первый раз!
«Ничему-то жизнь не учит», — мрачно подумал он и осторожно открыл глаза.
Но самочувствие оказалось на удивление неплохим. Ощущались руки и ноги, впивающиеся в спину камни; перед глазами не плыло, ничто нигде не болело и даже не мутило. Единственное, что доставляло неудобства помимо камней под спиной, это непонятная тяжесть на груди, как будто его чем-то придавило. Попробовав пошевелиться, Хар удовлетворённо отметил, что конечности слушаются, и попытался сесть, заодно оглядываясь и пытаясь сориентироваться в пространстве.
Обнаружив себя на пустоши — или, по меньшей мере, в местности, очень на неё похожей — он приободрился, а вот второе открытие оказалось тревожным: на его груди лежала маленькая шаманка, не подающая признаков жизни. Тревога попыталась перерасти в страх, но теневик дал ей мысленного пинка и всё-таки сел, аккуратно придерживая женщину. Бледная, с тенями под глазами, она к счастью оказалась жива, а подсохшие следы крови на его рубашке, у неё под носом и даже, кажется, на ушах, сказали очень многое. Опять она его лечила и опять, наверное, спасла жизнь. Невзирая на клятву? Или он так и не забрал разрешение её нарушить? Хаггар точно не помнил, а уточнить подробности сейчас не мог — магия пока не отзывалась. То есть не пропала, ощущалась рядом, под рукой, но… фигурально выражаясь, тоже находилась в обмороке.
— Дурёха, — тихо пробормотал он, бережно прижимая голову Брусники к своему плечу и вновь озираясь.
Та, ради кого всё это путешествие затевалось, сидела на камнях неподалёку, безразлично пялясь в пространство, и теневик облегчённо перевёл дух. Не хватало ещё потерять эту особу вне мира! Может, судя по её состоянию, для всех бы так было лучше, но мужчина не собирался брать на себя ответственность за это решение. Да и обидно было бы потерять её вот так, в последний момент и совершенно случайно. Даже несмотря на то, что результат поездки оказался гораздо значительней, чем просто спасение одной шаманки.
— Вишня! — окликнул Хар, не сразу вспомнив, как ту зовут. Женщина обернулась на голос, и по-прежнему пустой взгляд сфокусировался на нём. — Встань, — на пробу скомандовал он. Шаманка послушалась, что теневика обрадовало. Он бы, наверное, сумел дотащить до лагеря обеих дикарок — тут недалеко, да и нетяжёлые они — но желания делать это не испытывал. Во всяком случае, по отношению к незнакомке.
— Следуй за мной, — велел маг и, сориентировавшись по солнцу, двинулся в нужном направлении. Хотелось верить, что сориентировался правильно, без магии-то…
Примерно через полчаса он действительно вышел с плато, забрав несколько влево от лагеря. Здесь ориентиром послужило одинокое развесистое дерево неопределённой породы, недалеко от которого располагался лагерь, и именно оно позволило в конечном итоге выбраться на нужную поляну. Вишня ступала за мужчиной след в след, даже аккуратно выбирала дорогу, но на нормального человека всё равно не походила.
«Хорошо бы, удалось это исправить», — мрачно подумал Хаггар. Он запоздало сообразил, что аборигены могут и не поверить в реальную историю — ни ему, ни Бруснике, — и чего доброго обвинят в нынешнем состоянии женщины именно чужака. Впрочем, всё это было дело будущего, а сейчас стоило решить насущные проблемы: судя по всё тому же солнцу, день уже давно перевалил за середину и начал клониться к вечеру.
К счастью, припасы и небогатый багаж хозяев дождались. Почти всё, кроме незаменимого плаща и посуды, было заблаговременно поднято на дерево.
С обустройством лагеря в одиночку Хар всё-таки справился, хотя провозился значительно дольше, чем это получалось у
