– Убей его, – сказала она Аробинну. – Толку от него никакого.
– Пожалуйста, – прошептал Ставан, не сводя глаз с Аэлины.
Она отвернулась.
– По-моему, больше ничего стоящего я от него не услышу, – будто рассуждая вслух, произнес Аробинн.
Его движения могли соперничать с броском змеи. Одним молниеносным движением Аробинн отсек пленному палец с кольцом. Ставан взвыл от боли. Несколько секунд Аробинн наслаждался его криками, а потом…
– Благодарю за сведения, – сказал предводитель ассасинов, чиркнув кинжалом по горлу Ставана.
Аэлина отскочила в сторону, чтобы хлынувшая кровь не забрызгала ей платье. Ставан смотрел на нее. Она выдерживала его взгляд, пока глаза пленного не начали стекленеть. Когда ручей крови превратился в тоненькую струйку, Аэлина повернулась к Аробинну и хмуро сказала:
– Ты бы мог вначале его убить, а потом отрезать палец.
– И лишиться маленького развлечения. – Аробин держал окровавленный палец, со всех сторон разглядывая кольцо. – Ты никак утратила былую кровожадность?
– На твоем месте я бы поскорее утопила это кольцо в Авери.
– Смотри. Казалось бы, сущая безделушка. Но с помощью таких безделушек король порабощает людей, делая их своими послушными рабами. Я намерен досконально исследовать это кольцо и попытаться понять его свойства.
В этом Аэлина не сомневалась. Аробинн убрал трофей в карман.
– Ну что ж, дорогая. Все долги погашены. Не пора ли нам подкрепиться?
Аэлина с трудом кивнула. Из располосованного горла мертвого Ставана продолжала сочиться кровь.
Как и в прежние времена, Аэлина сидела справа от Аробинна. Она рассчитывала, что Лисандра сядет напротив, но куртизанка устроилась рядом с нею. Вряд ли это было желанием самой Лисандры. Таким нехитрым приемом Аробинн поставил Аэлину перед выбором: или ее давнишняя соперница, или он.
С Лисандрой она встретилась в гостиной, где та развлекала светской болтовней Рована и Эдиона. Помня, что Аробинн следит за каждым ее движением, Аэлина пожала Лисандре руку, передав тайком записочку, которую все это время прятала в платье. Чтобы было удобнее передавать, она наклонилась и поцеловала куртизанку в щеку. Обычный холодноватый поцелуй двух женщин, которые никогда не питали друг к другу симпатий.
Рована Аробинн усадил слева от себя. Следующее место предназначалось Эдиону. Таким образом, двое членов ее двора были намеренно отделены от своей королевы и в случае чего не могли сразу же броситься ей на выручку. Хвала богам, у обоих хватило ума не расспрашивать о том, что происходило в камере.
Подали первое блюдо: томатный суп с базиликом. Овощи Аробинн выращивал в собственной теплице за домом. Вышколенные слуги знали, как двигаться и куда смотреть. На Аэлину они не взглянули ни разу. Впрочем, они и раньше не смотрели на нее. Сплетен можно было не опасаться. У такого хозяина, как Аробинн, слуги знали цену лишнего слова.
– Должен признаться, меня поражает тишина за столом, – сказал Аробинн, продолжая столь любимое им занятие: разговор с самим собой. – Неужто это моя подопечная так вас напугала?
Эдион внимательно следил за каждой ложкой супа, проглоченной сестрой. Услышав вопрос, он вскинул брови и задал встречный:
– Вы совсем недавно вытянули из демона все нужные вам сведения, а потом убили его. Неужели вы ждете, что после этого нас потянет болтать о пустяках?
– В ваших словах, генерал, есть свой резон. Но мне хотелось бы побольше узнать о всех вас.
– Поосторожнее с расспросами, – предупредила его Аэлина.
Теперь, когда она выполнила обещанное Ставану, ей стало значительно спокойнее.
Предводитель ассасинов разглядывал столовое серебро, окружавшее его тарелку.
– Дорогая, ты считаешь себя вполне независимой и самостоятельной. Однако бывших подопечных не бывает. И мне небезразлично, с кем ты нынче живешь под одной крышей.
– А вот когда я оказалась в Эндовьере, тебя почему-то не волновало, с чем я там живу под одной крышей. Точнее, выживаю.
Аробинн не вздрогнул. Его лицо не исказилось гримасой. Он умел владеть собой.
– Неужто ты думаешь, что это я отправил тебя на каторгу?
