– Если тебя так тревожит потеря денег, возьми и продай этот дом. Или перестань пользоваться услугами Лисандры.
Аробинн зашипел. Руки Рована и Эдиона незаметно потянулись к оружию, спрятанному под одеждой.
– Дражайшая моя, какие еще жертвы я должен принести, чтобы ты перестала быть моей неутихающей головной болью? – с неподдельным отчаянием спросил Аробинн.
Наконец-то! Аэлина очень хотела услышать эти слова. Она могла бы убить Аробинна и на обратном пути из подземелья, но такой вариант противоречил ее замыслам. Сначала нужно его хорошенько позлить.
– Какие жертвы? – переспросила она, сделав вид, что разглядывает ногти. – Сейчас подумаю и скажу.
В просторной гостиной, уставленной стульями, диванами и креслами-качалками, свободно поместилось бы двадцать, а то и тридцать человек. Аэлина облюбовала себе кресло возле очага. Аробинн стоял напротив. Ярость в его глазах еще не утихла.
Рован и Эдион находились в коридоре, внимательно следя за каждым словом и даже каждым вздохом. Интересно, догадывался ли Аробинн, что они нарушили его повеление и не остались в столовой? Вряд ли. Эти двое умели двигаться тише, нежели призрачные леопарды. Однако Аэлине не хотелось, чтобы они вмешались раньше времени. Сначала она должна полностью выполнить задуманное.
Аэлина закинула ногу на ногу, обнажив простые черные бархатные туфли и голые ноги.
– Значит, все это было наказанием… за преступление, которого я не совершал, – нарушил молчание Аробинн.
Палец Аэлины скользил по прихотливо изогнутому подлокотнику кресла.
– Аробинн, давай только без вранья.
– Полагаю, твои друзья уже знают правду?
– Мои придворные знают обо мне все, что им необходимо знать. И обо всех твоих деяниях тоже.
– Выставляешь себя несчастной жертвой, да? А ты забыла, сколько гнева клокотало тогда в тебе? Твои руки сами тянулись к кинжалам. Мне не пришлось тебя особо уговаривать.
– Я такая, какая есть. Ангелом не была. Только не говори, будто ты не знал, кто я такая, когда ты меня разыскал. Ты забрал мою фамильную драгоценность, а мне сказал, что всякий, кто вздумает меня искать, рано или поздно будет убит моими врагами.
Аэлина не решалась вздохнуть. Ей требовалось договорить до конца прежде, чем Аробинн начнет возражать.
– Ты хотел сделать меня своим личным оружием. Зачем?
– А чему ты удивляешься? Я был слишком молод и слишком зол. Мое родное королевство оказалось завоеванным этим адарланским мерзавцем. Мною двигало желание дать тебе все необходимое для выживания. И не только. Я знал: когда ты вырастешь, ты сокрушишь его. Разве не для этого ты вернулась с Вендалина? Меня удивляет, что вы с капитаном до сих пор его не убили. Помнится, капитан предлагал мне действовать сообща. Или ты решила оставить эту дичь для своей собственной охоты?
– Итак, твоей конечной целью было подготовить меня для мести за мою семью и для возвращения трона. Неужто ты всерьез думаешь, что я этому поверю?
– А кем бы стала без меня? Условия, в которых ты оказалась, не годились для капризной, избалованной принцессой, какой ты тогда была. Твой любимый братец запер бы тебя в башне и ключ закинул бы подальше. Я дал тебе свободу. Дал отменную выучку, позволяющую несколькими ударами свалить здоровенных мужчин вроде Эдиона Ашерира. И что я получил взамен? Упреки и презрение.
Аэлина сжала пальцы, ощущая камешки, которые она утром положила на могилу Саэма.
– Какие еще каверзы припасла для меня могущественная террасенская королева? Может, облегчить тебе задачу и подсказать, как ты можешь и дальше оставаться острой колючкой у меня в боку?
– Тебе известен невыплаченный долг, – тихо сказала она.
– Долг? Чем же я перед тобой задолжал? Может, стараньями освободить тебя из Эндовьера? У меня не получилось вытащить тебя из королевской тюрьмы, но я не оставил попыток. Я щедро подкупал надзирателей и начальство каторги, чтобы к тебе относились снисходительнее. Целый год я искал способы вызволить тебя.
Ложь вперемешку с правдой. Это было излюбленной стратегией Аробинна. Аэлина помнила его уроки. Да, он действительно подкупал караульных и начальство, чтобы после освобождения она осталась пригодной для дальнейшей работы на него. Однако Сэльв в своем письме подробно рассказал, как все было на самом деле. Аробинн особо и не пытался вытащить ее из Эндовьера. Он пришел к выводу, что каторга сломит ее дух, а потому быстро оставил попытки.
– А что ты скажешь про Саэма? – почти шепотом спросила Аэлина.
