– Поздравляю с новой свободой. – Она вновь указала троице на дверь. – Поскольку в течение ближайших трех часов хозяйкой дома являюсь я… выметайтесь. Ищите друзей и сообщников, собирайте денежки, а потом сидите снаружи и ждите, когда приедет управляющий.
Никто не посмел с нею спорить. Правда, Тарн хотел было сделать неприличный жест, но Крепыш перехватил его руку. Когда управляющий удалился, ассасины созвали всех, кто находился в доме, включая и слуг. Не желающих уходить добровольно выталкивали наружу силой. Аэлина представляла, как перепугаются соседи, но ее это не заботило.
Вскоре большой красивый особняк опустел. Остались лишь Аэлина, Эдион и Рован.
Аэлина молча направилась к лестнице в подземелье. На последнюю встречу со своим бывшим хозяином. Эдион и Рован предусмотрительно заперли входные двери и пошли за ней.
Рован отказывался понимать перемену, случившуюся с Аэлиной. Она превратилась в вихрь ненависти, гнева и жестокости. А это ассасинское отребье даже не удивилось и не обиделось. Они сочли такое поведение вполне нормальным. По бледному лицу Эдиона Рован понял: генерала обуревали схожие мысли. Оба воочию видели, каким опасным и непреклонным существом была когда-то их королева. И это длилось не один год. Селена Сардотин – так тогда ее звали. И сегодня Аэлина Галатиния вновь стала Селеной Сардотин.
Рован ненавидел себя за невозможность достучаться до этой… Селены. И не только за это. Почему вчера он повел себя так глупо? Чем его испугали ласковые прикосновения ее рук? И вот результат: сегодня она просто терпела его присутствие. У Селены, в которую она сегодня превратилась, не было ни доброты, ни радости.
Рован спускался за нею в тускло освещенное подземелье. Туда, где лежало тело ее бывшего хозяина. Аэлина сохраняла все ту же развязную позу. Руки в карманах, голова запрокинута. Казалось, она целиком забыла о существовании Рована.
«Это спектакль, – пытался он уверить себя. – Она просто не хочет выходить из роли».
Неубедительно. Еще утром она смотрела на него как на пустое место. А здесь, в гостиной, когда он осмелился коснуться ее руки, она намеренно отодвинулась. И это уже не было спектаклем.
Дверь помещения была открыта. И опять та же комната. Тот же стол, где когда-то лежал Саэм. Теперь на нем, прикрытый шелковой простыней, простерся могущественный предводитель ассасинов. Из-под простыни торчали рыжие волосы. Аэлина остановилась перед столом, затем повернулась к своим спутникам.
Она смотрела на них и ждала. Ждала, когда они…
Первым не выдержал Эдион.
– Ты ведь подделала завещание! – догадался он, сопроводив догадку заковыристым ругательством.
Улыбка Аэлины была холодной. Ее веки оставались полуопущенными.
– Эдион, помнится, ты говорил, что создание армии требует денег. Вот тебе деньги. Бери. Создавай армию. Все до последней монеты будет потрачено на возрождение Террасена. Хотя это лишь малая часть долга Аробинна перед нами. Когда я отправилась на поединок в «Ямы», Аробинн торжествовал. Он думал, что снова обрел власть надо мной. Ему было невдомек, что я заблаговременно встретилась с владельцами нового притона и убедила их запустить пробный шар насчет вложений Аробинна в их дело. Он проглотил наживку, не заподозрив ни малейшего подвоха. Мне хотелось, чтобы он побыстрее вернул денежки, утраченные при разгроме «Склепа». Зачем терять ощутимую сумму?
Ад пылающий!
Эдион недоверчиво качал головой:
– Как тебе вообще удалось все это провернуть?
Аэлина хотела ответить, но Рован ее опередил:
– Аэлина проникала в казначейство по ночам. А днем наведывалась туда и вела затяжные беседы с главным управляющим, чтобы лучше узнать, где что хранится.
И это – его королева. Кровь Рована наполнилось знакомым волнением.
– Ты сожгла подлинное завещание и все его копии?
Аэлина даже не взглянула на него.
– Подлинное завещание сделало бы Кариссу богатейшей женщиной, а Тарна – новым предводителем ассасинов. Хотите знать, что на самом деле я бы получила по завещанию? Амулет Оринфа. Только и всего.
– Так вот откуда ты узнала, что амулет по-прежнему у него и место хранения, – сказал Рован. – Ты прочла его настоящее завещание.
